В странное время мы вошли, словно в воду, сначала по щиколотки, затем по пояс, а теперь уж и по самую грудь… еще чуть-чуть и накроет с головой… кто бы мог подумать, что, в Швейцарии восстановят одиозный клич фашистских приветствий зиг хайль, а в Прибалтике полиция будет охранять бывших эсесовцев, стеречь кучку старых ветеранов-развалин от возможных побоев в дни военных юбилеев бывших нацистов. Кто бы мог знать, что в Германии на экраны выйдет фильм о последних днях фюрера «Бункер», где роль вождя исполнит замечательный немецкий актер Бруно Ганс… это как если бы у нас роль Гитлера сыграл загримированный донельзя Алексей Баталов, актер исключительного обаяния. Реакция на фильм режиссера Хиршгиббеля была положительной, критики смаковали, например, заботу актера о правильной речи Гитлера, для чего актер прослушал сотни кассет, чтобы найти подлинные интонации без надрыва политической истерии.
У Гитлера был приятный голос с австрийскими тембрами, говорит исполнитель главной роли…Но почему вдруг немецким обществом востребован человеческий фюрер? Гитлер как человек, и – ей-ей – Бруно Ганс добивается поставленной задачи, Адольф Гитлер на экране выглядит усталым, бесконечно измученным, в чем-то даже деликатным человеком, который погружен в атмосферу фиаско и вызывает зрительскую симпатию.
Зачем и когда понадобился очеловеченный фюрер? Вот в чем вопрос…
Признаюсь, разобраться в такой картине непросто. Для меня, для всех русских, минувшая война с фашизмом вошла в подсознание нации как апокалипсис. Мой отец, офицер-фронтовик, был так ошпарен прошлым, что никогда не говорил со мной о войне, вырывал из моих детских рук свои фотографии военных лет, не любил и не хотел вспоминать военную пору, хотя оказался среди счастливчиков. У него была какая-то отрицательная оторопь перед прошлым и отчасти она передалась сыну, то есть мне.
В чем суть этого прошлого?
Если кратко, то в середине тридцатых годов Германия как бы взбесилась, немцы окружили вождя таким атавистическим обожанием, таким кольцом любви и преклонения, что ради Тотема были готовы совершить чудеса реванша, и совершили. Разбить, остановить эту махину смогли только мы, страшной ценой; в начале войны мы буквально кормили чудовище человеческим мясом, мясом наших отцов. Вот почему так остро мы реагируем на все, что хотя бы чуть-чуть напоминает фашизм.
Но речь идет не о чуть-чуть.
Как я понимаю, сегодня Германия прошла фазу безоговорочного осуждения фашизма и пытается отделить кровь от крови, развести в разные стороны фашизм как идеологию геноцида и холокоста, основанную на идеях чистой расы и шовинизма, и выделить из огненного ада некий чистый субстрат силы, нечто вроде красоты общих движений, гармонию побед.
То есть, да, фашизм - сатанинское дело, но не так уж и все было плохо в том, что случилось, это была просто другая жизнь - в ином темпоритме бытия. И давно пора. Пора оглянуться на прошлое без истерики и увидеть человеческий лик фюрера.
Поворот к реставрации культа силы пока не обозначен. Эта тяга к идеализму общего дела, на мой взгляд, еще почти незаметна, но то, что немцы устали быть виноватыми перед всеми – это факт, и над Европой сгущаются тучи немецкого раздражения. Призрак бродит по Европе, призрак второго реванша (если считать Вторую мировую войну реакцией на поражение в войне Первой).
Это сгущение политического спектра сопровождается удивительной картиной брожения идеалов. Внезапно – за 20 лет, а это мгновение, храмы христианской Европы опустели от прихожан. Словно схлынула океанская волна благочестия в исполинский отлив. В Праге, в Берлине, в Париже, в Риме, наконец, меня поразили пустые соборы и церкви,… там были только туристы. Между тем госпожа Ангела Меркель говорит с печалью в глазах о том, что ее угнетает непомерное количество озлобленных и голодных русских людей. Где она увидела этих несчастных? Почему бы ей не заметить сотни тысяч людей, стоящих вдоль набережной Москвы-реки к храму Христа Спасителя в дни когда из Афона привезли дары волхвов.
Нет, глаза канцлера не заметили эти тысячи.
Уверен, эти тысячи верующих в Москве внушают панический страх европейцам. Современная Европа это сообщество атеистов по молчаливому сговору, для них Христос лишь повод для рождественских распродаж. Спасителю объявлен бойкот. Наше грозное обращение к вере после стольких лет атеизма внушает тайную панику. Раскол между христианскими половинками растет.
Между тем, привыкшая к влиянию церкви цивилизация Старого Света, оказавшись вне попечительства пастырей, стала стремительно мутировать. Эти мутации пока никак не осмысленны, но первые перемены уже видны и они необратимы, в первую очередь вызов брошен по линии пола, идентичности женщины и мужчины, союзу различий, семье объявлена война, и вот итог - бородатый трансвестит с искусственной грудью побеждает на конкурсе.
Парадоксальным образом в этой мутации проступают контуры немецкой ненависти к извращениям, которой была охвачена Германия накануне войны. Как известно крайности сходятся. Какая разница, что считать дегенеративным. Тут очень тонкий экзистенциальный момент: в 30-е годы лозунги провозглашали: немецкая женщина не нуждается во французских духах и нижнем белье! Этот призыв пуризма без всяких преград перетекает в преамбулу конкурса: женщина не нуждается в беременности. Именно эту подсознательную установку на феномен дегенерации идеально воплотила бородатая Кончита Вурс.
Время рожать кончилось, пела она райским голосом феникса.
Там бородатой певице – была бы газовая камера. Тут – овации.
Как ни парадоксально, но это две стороны одной медали.
Итак, идея пола, сегодня подвергнута серьезной ревизии, сказать, что семья унижена нельзя, но то, что ценность жизни в рамках семьи поставлена под вопрос это факт.
Одним словом, мне кажется, что именно в отказе церкви от патронажа и в последовавших затем мутациях пола больше всего отражается кризис современной западной (европейско-американской) цивилизации. В океане идей начинается новый шторм, и неизвестно, какие силы поднимутся из бездны мутаций, и какой левиафан, какая Годзилла выйдет из бездны.
Шатания в сфере морали, создают странную выморочную среду обитания людей, их окружают фантомы в духе Чернобыля. Облучение европейского ареала видно невооруженным глазом. Один из таких фантомов - нынешний Львов. Я был там сравнительно недавно и с любопытством писателя фиксировал парадоксы нового ландшафта. Во-первых, по крайней мере, пока, этот город никак не схвачен украинской мыслью. Львов остается цитаделью иудейсткой мистики. Даже победивший католицизм ничего не смог с этим поделать. Кроме того, город подается как трофей "новой Украины", сбросившей иго Московии.
Так перед главным католическим храмом развернута постоянная экспозиция из фотопортретов казненных православных священников. Эта жуть, конечно, никак не настраивает на молитву. Иду дальше. В городской художественной галерее новая реальность становится уже просто комичной, например, полотно «Юность Бендеры», где молодой отрок картинно выходит из леса, ведя под уздцы лошадку. Так рисовали молодого Сталина, Муссолини. Портрет украинского националиста №1 написан в самом низкопробном духе парадной лести. Стоит ли говорить о том, что такой ангельский образ тихони с лошадкой не вяжется с сутью героя-людоеда. Иду дальше. Рядом в музее религии выставлены под стеклом посох и патриарший клобук нового патриарха, порвавшего с русской православной церковью. Извините, не рано ли? Тем более, что сам патриарх еще здравствует. И каким же тогда посохом он окормляет паству? Копией что-ли? Обращаю внимание на великолепную икону Богоматери, выставленную для обозрения на витрине под стеклом. Икона лежит на белоснежной основе и … бог мой, на ее щеке красуется мертвая муха! В панике зову смотрителя, испуганная баба кричит в ответ, что открывать и сбрасывать муху не будет без разрешения директора.
Почему-то этот, можно сказать, пустяк – навозная мертвая муха на щеке Богородицы - мне видится, в своем роде, символом Львова, иудейско-польского города ставшего заложником нескольких переделов Европы.
В воздухе буквально разлит дух отсутствия суверенитета! Такая же странность висит и над Ригой и Таллином. И непонятно, где ты? Во всяком случае, это среднеарифметическое, лишенное признаков идентичности пространство выглядит пугающим, тут может случиться все что угодно…
Одно из самых моих сильных читательских впечатлений последнего времени книга о Вильнюсе, написанная известным литовским общественным деятелем философом Томасом Венцлова. Я не знал и не ведал, что сделали с местными евреями литовцы в годы пребывания гитлеровских войск на территории города. Так вот, без немецкой подсказки, по своей инициативе, горожане уничтожили 90% евреев (а это тысячи людей) и снесли все до одной синагоги.
Боюсь, что новая история выхолощенной Европы породит новых чудовищ. Кого будут убивать теперь? Вот вопрос.
Сам Венцлова в разговоре сетовал, что поругался со многими из бывших борцов за свободу Литвы, друзьями по «Саудису»… Спрашиваю из-за чего? Из-за того, что я говорю, хватит списывать все беды на русскую оккупацию; у нас уехало из Литвы за последние 20 лет 2 миллиона молодых людей; у нас самый высокий уровень самоубийств в Евросоюзе, причем тут Кремль?
Кстати, самоубийства еще один из роковых признаков неустойчивости и скрытой этической паники общества внешне построенного на принципах демократии. Короче, к чему я клоню, а к тому, что европейская среда вышла из состояния статики. Ну не могут стоять у дверей храма агитки с мертвецами! Это все от лукавого, от Геббельса. И нельзя ждать директора, чтобы стряхнуть муху с лица мадонны. Как и невозможно поклоняться бородатой бабе….
Отшатнувшись от прежней этической средневековой прочности, эта среда беременна новым левиафаном. Я не знаю его имя. Но это будет только тоталитаризм.
Нельзя не сказать и о том, что при кажущемся изобилии информации мы находимся в информационном вакууме, а то и под колпаком дезинформации такой силы, какой и не снился ведомству Геббельса!
А если добавить тотальный контроль прослушки и прокачки Интернета, о чем поведал американский беглец Сноуден, то паутина контроля уже достигла уровня фантастического боевика «Матрицы», где цивилизация сформирована как тотальная вторая реальность - в твой мозг вживлен чип, который формирует картину ложной действительности. И отличить подмену от реального бытия уже почти невозможно.
Моя знакомая из Парижа говорит, что у них растет антисемитизм, что евреи уже готовы бежать в Канаду, и сетует, но об этом - ни звука нигде и никогда. Знакомый швейцарец рассказывает о том, как две деревни вооружились, впервые после Второй мировой, чтобы дать отпор цветным бандам, которые хотели крышевать жизнь кантона… И об этом - тоже ни ползвука, нигде и никогда.
Что случилось с демократической прессой?
Первые признаки перемен сгущаются, общее разочарование в Европейском Союзе становится злей и острее, один нищенский Пловдив чего стоит! Не был он таким всего пять лет назад, не был. Как не был такой чудовищной барахолкой и современный Таллин, а стал. Не был так отвратителен и Париж на окраинах, например, в районе Кремлин Бисетр, где у метро разбит шумный табор, а бабищи в хиджабах и кроссовках прут на тебя и курят дешевые сигареты.
Но попробуй назвать цыгана цыганом, а черного негром!
Вот еще один признак мутации Старого Света, он давным-давно в плену новой миллиметровки контроля по имени политкорректность.
Думаю, что этот контроль мысли (не дела, а именно мысли) вполне сопоставим, например, с контролем румынской сигуранцы, или с ферулой германской службы гестапо, или доносами сталинской сети НКВД… Причем контролируется невидимое, система ценностных ориентаций. Казалось бы, идея проста: нельзя унижать людей по признаку национальной принадлежности, нельзя не пускать в Европу людей из бедных стран мира, нельзя то, нельзя это и вот результат: документальный фильм «Лондон, Вавилон ХХ века», где автор спрашивает у мусульман: вы довольны Лондоном? Да! У сикхов, как вам Лондон? Это наша новая родина. Чудо. Мы молимся в своих храмах. У черных: вам нравится Лондон? О'кей, это город где мы абсолютно счастливы… последний вопрос к коренным лондонцам: как вам Лондон? В ответ: наш город полный отстойник, отвратительно! Тут больше нельзя жить. Я уеду из этой клоаки при первой возможности.
Клоака и рай. Но так не бывает. Когда-нибудь это все взорвется.
Победа правых на недавних выборах в Евросоюз - еще один признак подземного землетрясения. До океанской волны на часах истории осталась пара секунд. Усмирить будущих бесов сможет только режим гораздо более жесткий, чем был тот же фашизм.
Дай Бог я ошибаюсь. Но роль писателя тревожить сознание, а не убаюкивать.
Какой же выход видит Европа из положения? Увы, вектор ее тайной паники направлен на Россию.
В чем причины? Мы сменили экономическую формацию. Мы вошли как партнеры в капитализм. Мы отменили итоги социальной революции и вернулись в точку старта, в 80-е годы 19 века, мы снова начали заново. Одним словом, чтобы выйти из исторической ямы мы снова сплотились, мы вернулись к ценностям домостроя, пристроились под истерзанное крыло православия, мы восстанавливаем царский стиль управления, мы думаем об идеалах монархии, почему же нас так не любит госпожа Ангела Меркель? Я знаю почему.… Мы не буржуазны. Наряду с экспортом икры, нефти, газа, мы по-прежнему поставщики дискомфорта. Мы цивилизация, а Европа утонувший "Титаник", только пока это не все осознали. И Годзилла фашизма готовится поднять Старый Свет из пучины истории своей титанической лапой.
