Вырождается француз, мельчает душой и умом. Свежее доказательство тому - личность Жерара Бриара, главного редактора Charlie Hebdo. Этот лощеный седеющий господин с наивностью юной гризетки заявил, что "не понимает, почему после опубликования в его журнале карикатур на гибель российского самолета над Синаем Кремль обвинил его в кощунстве". Хочется сказать: вас, мсье, вся Россия не только обвиняет, но и проклинает. И пусть преследует вас пушкинская мысль о "мальчиках кровавых в глазах". Хотя, с совестью у вас совсем плохо. Да и нет во французском словаре такого логоса – "совесть", это заметил еще в прошлом веке Илья Эренбург, замечательный русский публицист и поклонник Франции.
Наверняка, Charlie Hebdo заработал немало "славы" и денег на русском горе. Оно, русское горе, всегда дорого стоило. А как быть с библейским "Мне отмщение и Аз воздам"? Хотя, вы, мсьё, воинствующий атеист, не признаете "ни Бога, ни черта", а только оголтелую свободу, без стыда и совести.
Почему так резко реагирует Москва на жалкие карикатуры Charlie Hebdo, не понимает и официальный представитель французского дипломатического ведомства Ромэн Надаль: "Мнения, высказываемые журналистами во Франции, являются свободными, и они не накладывают каких-либо обязательств на французские власти", - приводит его слова пресса. Это лаконичное речение Надаля – вполне ясное свидетельство официальной позиции Парижа. А сколько холодной формальности и первобытного равнодушия в этих словах!
Два этих господина, Бриар и Надаль, конечно, еще не вся Франция. Можно не сомневаться, что миллионы французов сострадают российской беде, стыдясь того, что их просвещенная страна, родина великих гуманистов, в официальном свете выглядит столь скверно, что она повела себя недостойно в черный час России.
Непонятно, как французское общество вообще позволило существовать столь злобному, циничному, профессионально бездарному "желтому листку", как Charlie Hebdo. Но кто-то по средам все же с нетерпением ждет его нового скандального выпуска! Впрочем, дефицита в негодяях не испытывала еще ни одна страна.
Издание специализируется на игре с дьявольским фантомом, приращивая прибыль и дешевую славу с людских слез, с чужих бед, изощряется в глумлении над личностью. Его творческая команда, а точнее сказать - банда подельников от журналистики, не смущаясь, преобразуют трагедию в объект этакой пикантной французской шутки, "черного" юмора, едкого шаржа, придавая ему "двойной" смысл. По сути и по факту в стенах Charlie Hebdo сотворяется оскорбление, святотатство.
В России такого сатанинства не понимают. По всем дорогам своей непростой исторической судьбы русский человек нес в душе сакральное понятие "совести", ставшее отличительной "хромосомой" русской крови. Обостренное чувство этого внутреннего этического закона доводило до великого раскаяния, безумия и даже до погибели "от мук совести" героев Достоевского, Толстого, Чехова и многих других великих мастеров русской словесности. Так что, в России не находят объяснения поведению сотрудников Charlie Hebdo, позволяющих себе, отбросив нравственные запреты людей, играючи облечь в шарж трагическую гибель 224 человек, среди которых – 17 детей.
Французскому нраву ближе "совести" другое слово - "свобода". Ее пьянящий дух пронизывает и философскую мысль, и национальную литературу, обольстившую мир. Не одно поколение россиян было околдовано раскованным полетом французской художественной мысли, ее изяществом и свободолюбием. Однако все мы знаем, что наши личные представления о свободе ограничивает аурный контур другого человека, коллективное сознание условностей социума. Таков закон земного общежития, и другим он вряд ли будет.
Французскому обществу удалось довести понятие прекрасного слова "свобода" - до абсурда, угрожающего существованию цивилизации. Под эмблемой свободы культивируются нравственная распущенность, бесстыдство, цинизм. В ход пошли официально разрешенные однополые браки, противоречащие природе, подтачивающие основы семьи, уничижается духовная опора – пустеют и продаются с молотка храмы.
Эта атмосфера нравственного беспредела, оголтелой вседозволенности стала почвой для многих бед общества, одну из которых олицетворяет "желтая пресса", подобная вульгарному комиксу Charlie Hebdo (в русской транскрипции "Шарли эбдо", т.е.«Еженедельник Чарлит»).
"У нас полная свобода слова!" - кричат стряпчие скандального издания. Считая себя неким оригиналом, новатором мировой журналистики, Charlie Hebdo заявил о своем праве делать то, что считает нужным. В том числе - осквернять и оскорблять всех и вся, живых и мертвых, не исключая святынь.
Кощунство? Но для бульварных листков не существует такого понятия: «Мы - светская, демократическая и атеистическая газета. Понятие кощунства не имеет для нас никакого значения», - ясно заявил Жерар Бриар. Видимо, для главного редактора Charlie Hebdo имеет значение только энергия большого скандала, питающая жизнь его ремесленнического издания и возбуждающая к нему интерес. Такие приемы используются обычно, когда недостает интеллектуального ресурса для настоящего творчества. Именно скандальная волна и приносит, вместе с дерьмом, известность и финансовые потоки.
Глумление над Христом обошлось малой кровью бульварным мазилам (им-то никто не вбивал гвозди в ладони!), но за поношение Пророка Мухаммеда пришлось жестоко поплатиться жизнями сотрудников. Россияне тогда сочувствовали трагедии, выражали соболезнования. Правда, никто не понимал, что плохого сделали миру, и в частности французам, эти два величия - Христос и Мухаммед, чтобы подвергать их святые образы кощунству? Видимо, падал рейтинг Charlie Hebdo, пустовала его казна, вот и решили нажиться кардинальным способом.
Острая проблема Charlie Hebdo - дефицит сюжетов. Но зачем в поисках "героев" непристойных шаржей погружаться в эпоху Иисуса Христа и Пророка Мухаммеда? Есть и другие исторические темы, куда более близкие. Во французском словаре, как было упомянуто, нет слова "совесть", зато есть слово "березина" - синоним краха, ужасного бедствия. Это - горестная памятка о погибели французской армии, когда более 100 тысяч ее бойцов провалились под лед речки Березины. Наполеон же тем временем тайком бежал в повозке из российских пределов, укутавшись в платки деревенских баб, а сами бабы с мужиками выскакивали из лесу с вилами и громили непрошеных гостей (здесь много места не только для иронии, но и для сарказма). Бонапарт вчистую проиграл русскую кампанию одноглазому старику-полководцу генерал-фельдмаршалу Кутузову. Почему бы Charlie Hebdo не взять для «творческой обработки» события 1812 года? А если хочется обыгрывать современные сюжеты, то проще всего взяться за неисчерпаемую тему президентства Франсуа Олланда: то он наложил санкции на поставку в Россию французских устриц и сыров с плесенью, то, суетясь в угоду Вашингтону, француз №1 бесчестно прикарманил "Мистрали", скомпрометировав свою страну как порядочного партнера. А теперь вот (божья кара!) не знает, что делать с ужасающим нашествием ближневосточных беженцев. Просто золотое дно для питающихся падалью жизни творцов Charlie Hebdo!
Когда еженедельник был жестоко наказан за оскорбление Пророка Мухаммеда, политики во главе с Олландом и Меркель возглавили марш протеста против терроризма. Но логика учит, что бороться надо не с последствиями, а с причиной явлений. А причина эта – в неуважении к другим - к тем, у кого свои традиции и ценности и кто понимает свободу мысли и поведения в обществе иначе, чем нравственные извращенцы из Charlie Hebdo .
Париж похоронил убиенных, но их места в скандальном журнале заняли новые сотрудники, столь же бездарные и бессовестные, как и их предшественники. Причем, в материальных средствах они теперь уже не нуждаются – журнал получил солидные поступления от "сочувствующих", так что постыдный медиа-бизнес успешно продолжается, набирая высоту.
Кощунство стало фирменным стилем Charlie Hebdo. Например, издание с удовольствием представляет читателю "творчески обработанный" труп эмигрантского мальчика, погибшего в море и принесенного на берег волной. За его плечами - школьная сумка, и все это лихие юмористы-извращенцы приурочили к началу учебного года. А потом, как нечто обыденное, они шаржировали и нашу Беду. Есть название таким аспидным пресс-приемам? Нет, конечно, всё это – за гранью человеческих понятий.
Интересно, что бы сказал мсьё Бриару по поводу шаржей на трагическую гибель нашего самолета летчик-писатель по имени Антуан де Сент-Экзюпери, светлый гений и совесть Франции?
