Владимир Оленченко, старший научный сотрудник ИМЭМО РАН
В конце января состоялась видео-встреча мининдел Польши, Украины, Литвы, которая была позиционирована как начало реализации проекта «Люблинский треугольник». Проект ведет отсчёт с 2020 г., когда в Люблине (Польша) было подписано польско-литовско-украинское соглашение о создании платформы для трёхстороннего сотрудничества в политической, экономической, социальной областях.
Место подписания и название платформы отражает ностальгию Польши и Литвы по Речи Посполитой и тем временам. Оба государства, как известно, являлись соучредителями этого средневекового государства, подписав в 1569 г. Люблинскую унию. Польско-литовское государство просуществовало до 1795 г. На этом фоне двусмысленно смотрится Украина как участник платформы, поскольку в Речи Посполитой украинские земли имели вассальное положение и не рассматривались в качестве полноценных и полноправных частей польско-литовского государства. Тем более, что ни Польша, ни Литва не скрывают того, что «Люблинский треугольник» им видится как современная проекция Речи Посполитой.
Судя по комментариям украинских политиков, они рассчитывают, что «Люблинский треугольник» может стать для них инструментом интернационализации темы Крыма и темы Донбасса, а также может повысить региональный статус Украины. Во всяком, случае на фоне напряженной ситуации в Белоруссии украинский мининдел Дмитрий Кулеба позвонил белорусскому коллеге Владимиру Макею и от своего имени пригласил его принять участие в планировавшейся осенью 2020 г. встрече «Люблинского треугольника». Встреча не состоялась по причине осенних антиковидных карантинов.
Примечательно, что качестве основных тем их телефонного разговора было обсуждение задержания в Белоруссии группы российских граждан, которых белорусские власти представили как заговорщиков. Другой темой стало уточнение возможностей задействования нефтепровода Одесса-Броди для сокращения поставок российской нефти.
Белорусский компонент был включён Украиной и в повестку первой, январской встречи мининдел Польши, Литвы, Украины. По украинской инициативе на встречу была приглашена СветланаТихановская, претендующая на роль лидера белорусской оппозиции. Участники встречи, в украинском изложении, выразили «заинтересованность в будущем взаимодействии с демократической Белоруссией». Любопытно, что в информации МИД Литвы по встрече Тихановская названа лидером белорусского гражданского общества. В сообщении МИД Польши по встрече Тихановская вообще не упоминается и говорится только о поддержке гражданского общества в Белоруссии.
В целом литовская и польские оценки белорусского фрагмента заметно отличаются от украинской запальчивости, они сдержаны и в их основе лежат другие мотивы. Для польских амбиций в отношении Белоруссии «Люблинский треугольник» не нужен, более того он кажется ей обузой, так как надо согласовывать свои действия с такими маловлиятельными участниками субрегиона как Литва и Польша. Литва также не проявляет активности в «Люблинский треугольник» по Белоруссии. Она может там просто раствориться. А Литве хочется продолжать играть роль посредника между Западом и Белоруссией. Собственно Запад не случайно расположил Тихановскую в Вильнюсе (Литва). Складывается впечатление, что в Киеве этих нюансов не понимают и очень увлечены собой и своей ролью в «Люблинском треугольнике».
Кроме белорусской темы, как отмечают в украинском МИДе, на встрече акцентировано внимание на том, что «Люблинский треугольник» «стал на ноги в Киеве!» и задача видится в том, чтобы «превратить его в важного игрока в нашем регионе Центральной Европы». Украинские претензии на Центральную Европу должны вызывать недоумение. Ни географически, ни политически, ни исторически Украина не относится к Центральной Европе. А куда делась Восточная Европа в украинском изложении? В лучшем случае, к примеру, по британской оценке, можно говорить об Украине как о новой Восточной Европе. Тем более, что в информациях МИД Польши и МИД Литвы по встрече «Люблинского треугольника» о региональных амбициях и о Центральной Европе не говорится.
Явное расхождение, которое наводит на мысль о том, что украинская сторона искажает детали этой встречи для искусственного поднятия своего авторитета. Если для своего населения, то здесь можно найти объяснение тщеславием Кулебы, если в надежде, что их информацию будут воспринимать на веру, то наивно и неумно, так как такое поведение сеет сомнения у их партнеров по «Люблинскому треугольнику».
В целом в украинском отчете по встрече присутствуют и другие элементы и формулировки не коррелирующиеся с польским и литовским отчётами. Так, украинский мининдел Кулеба, по утверждению МИД Украины предложил осенью 2021 г. провести саммит стран-участниц «Люблинского треугольника». В изложении МИД Литвы и МИД Польши этот фрагмент отражения не нашел, литовцы лишь отметили, что организация следующей встречи относится к их очереди. Не подтверждают польский и литовский отчет утверждения украинского МИД о принятии на встрече логотипа «Люблинского треугольника», ни намерения создать молодежную секцию организации, ни решения изучить вклад татарокрымской культуры в развитие Польши, Литвы, Украины, ни готовности трёхсторонней координации в международных организациях.
В этой связи, в более широком плане уместны вопросы о том, насколько деятельность украинского МИД соответствует международным нормам и насколько она профессиональна. Преобладает ощущение, что в МИД Украины предпочтение отдают не дипломатической, а пропагандисткой работе в худшем её понимании.
