На состоявшемся в сентябре во Владивостоке саммите АТЭС Россия в очередной раз подтвердила свое намерение в течение предстоящих десяти лет утроить поставки энергоресурсов в Азиатско-Тихоокеанский регион. Долю экспорта российской нефти в этом направлении планируется довести до 22-25%, а газа – до 20%.
И это понятно, потому что к 2020 году половина всей потребляемой в мире энергии придется на северо-восточную Азию, то есть, на Китай, Японию, Южную Корею и другие страны АТР. Ну а с другой стороны, спрос на нефть и газ в Европе, на который традиционно ориентировался российский экспорт, по многим прогнозам, ожидает стагнация. Да и проблем с Евросоюзом в этой сфере у России немало – и политических, и экономических, и чисто ментальных. А потому вроде бы восточный маршрут должен сейчас стать для нас если не приоритетным, то хотя бы не менее привлекательным, чем западный.
Азия в последние годы является наиболее динамично развивающимся регионом со стремительно растущими потребностями в нефти и газе. Согласно оценке Международного энергетического агентства (МЭА), ежегодный спрос на газ в одном только Китае к 2035 году возрастёт до 395 млрд кубометров (для сравнения: в 2008 году он составлял 85 млрд). В Европе же, по мнению специалистов, рост будет незначительным — с 555 до 628 млрд кубометров.
Вроде бы российское руководство это прекрасно понимает. Еще в 2006 году президент Путин пообещал, что Россия увеличит азиатскую долю в своем нефтегазовом экспорте с тогдашних 3% до 30%. А в августе 2009-го правительство приняло "Энергетическую стратегию России на период до 2030 года". Этот документ предусматривает капиталовложения в объеме $2 трлн в разработку новых месторождений и развитие транспортной инфраструктуры с целью существенно увеличить нефтегазовый экспорт, в том числе и в страны АТР.
На недавнем заседании Комиссии по вопросам стратегии развития топливно-энергетического комплекса и экологической безопасности президент вновь вернулся к этой теме. Заметив, что среди экспортёров газа разворачивается жёсткая борьба за долгосрочные, да и за краткосрочные контракты, он заявил: "Вместе с тем динамично растёт энергопотребление наших восточных соседей – стран Азиатско-Тихоокеанского региона, имеется в виду и Китай, и ситуация в Японии после известной трагедии на "Фукусиме" (она меняется, кстати говоря, в сторону углеводородов), Индия, другие страны – они все являются крупнейшими и перспективными потребителями. С учётом имеющейся у России транспортной инфраструктуры это открывает новые возможности для экспортёров отечественных энергоресурсов".
Итак, цели ясны, задачи определены. Да и логика новой энергетической политики понятна. Восточное направление нам выгодно хотя бы потому, что более 90% запасов природного газа и нефти сосредоточены отнюдь не в европейской части страны, а в сибирском и дальневосточном регионах. Наши основные конкуренты - государства Ближнего Востока находятся намного дальше. Протяженность маршрутов оттуда от двух до пяти раз длиннее, да и связаны они с дополнительными транспортными рисками.
Однако намеченная программа российской экспансии на Восток пока пробуксовывает. Да, в реальных показателях поставки нефти и газа растут, но мы все-таки значительно уступаем остальным конкурентам. По данным руководителя Центра энергетических исследований ИМЭМО РАН Станислава Жукова, более 90% всех поставок российской сырой нефти в страны АТР приходится всего на три государства – КНР, Южную Корею и Японию. В то же время среди крупнейших ее экспортеров на китайский рынок Россия в 2011 году заняла только четвертое место, пропустив вперед Саудовскую Аравию, Анголу и Иран. А для Японии она всего лишь пятый крупнейший поставщик газа после Малайзии, Австралии, Индонезии и Катара, для Южной Кореи – также пятый после Катара, Индонезии, Малайзии и Омана. Доля же России в совокупном нефтяном импорте Индии с ее растущим гигантскими темпами рынком составила ничтожные 0,44%, и в списке крупнейших экспортеров она заняла место в третьем десятке.
Некоторую надежду на расширение потока российских углеводородов в восточном направлении дает запуск в 2010 году нефтепровода Восточная Сибирь – Тихий Океан (ВСТО). Точнее, его первой очереди "Тайшет – Сковородино" с ответвлением на Китай. Его мощность - 30 млн тонн в год, из которых 15-17 млн идет в КНР, а оставшиеся по Транссибу доставляются в порт Козьмино, где перегружаются на танкеры, доставляющие нефть в страны АТР. Это, собственно, первый наш крупный трубопроводный проект, направленный на восток. Других серьезных инфраструктурных программ на этом направлении пока нет.
Но если говорить о Поднебесной, которая стала вторым после США потребителем углеводородов в мире, то для неё это капля в море. Ведь той же нефти ежегодно Китаю нужно 400 млн тонн! Аппетиты других крупных импортеров также огромны. Так, Япония потребляет 240 млн тонн "черного золота" в год, а Южная Корея – 110-115 миллионов.
В том, что касается газа, то и здесь наши успехи весьма скромны. Как, впрочем, и намерения. Доля российских углеводородов в китайском нефтяном импорте сегодня составляет всего 5,2%, в газовом – 3,1%, а в целом на углеводородном рынке АТР российский сектор не превышает 1,5%. В соответствии же с Восточной газовой программой России мы планируем продавать КНР 65 млрд кубометров этого топлива, Южной Корее – еще 10 млрд. Предусмотрены также поставки туда сжиженного природного газа (СПГ) в объеме 25 млн тонн. И всё.
Вместе с тем Александрос Петерсен и Катинка Барыш в своем докладе, подготовленном для Фонда Карнеги, отмечают: "Учитывая, что Китай стремится ослабить зависимость от стран Персидского залива и закупать больше газа, ему было бы целесообразно создать долгосрочное стратегическое партнерство с Россией в энергетической сфере. Россия сталкивается с нарастающей неопределенностью на традиционном рынке сбыта — в Европе. Кроме того, поскольку добыча энергоносителей в стране все больше сосредоточивается в Восточной Сибири, на Севере и Дальнем Востоке, Китай представляется естественным клиентом для их экспорта"…
Удастся ли российским компаниям добиться коренного перелома в своем наступлении на восточном направлении, покажет время. Но одно можно сказать с уверенностью: задача эта для них крайне непроста, потому что сейчас, как верно замечает заместитель директора Института Дальнего Востока РАН Сергей Лузянин, рынок углеводородов в Восточной Азии давно поделен между крупными иностранными компаниями-продавцами и покупателями нефти и газа. Их, кстати, не так уж много, чуть более полудюжины, но на этом рынке крутятся десятки и сотни миллиардов долларов и никто их России отдавать не собирается.
Для России, экспорт которой на сегодняшний день на две трети состоит из энергоресурсов (тем не менее дающих 70% доходов в национальный бюджет), новые азиатские энергетические "коридоры" –просто спасение, считает Лузянин. Поскольку традиционные европейские рынки сжимаются, испытывая финансовые затруднения, Россия каждый год теряет на сбыте энергоресурсов. И перевод части углеводородного экспорта на Восток, на АТР – хорошая компенсация.
Так-то оно так. Но следует признать, что, к сожалению, российские корпорации, занимающиеся добычей углеводородного сырья, явно упустили время. Они десятилетиями делали основную ставку на европейские рынки, а к азиатским относились как к второстепенным, "резервным". Ну а в результате в эту нишу устремились другие экспортеры сырья – более расчетливые, напористые и мобильные.
Конечно, еще не все потеряно. По убеждению руководителя центра энергетических и транспортных исследований Института востоковедения РАН Игоря Томберга, "нам ни в коем случае нельзя упустить азиатский рынок – могучий Китай, Южную Корею, Вьетнам, другие страны АТР. А для этого необходимо уже в ближайшее время наладить активное государственно-частное наступление на восток. В ином случае наши конкуренты, в том числе и некоторые центральноазиатские страны, нас оттуда окончательно вытеснят".
Такого же мнения придерживается и другой авторитетный российский эксперт - заместитель директора Института энергетических исследований РАН Владимир Лихачев. "Россия в перспективе должна будет играть все более важную роль в интеграционных процессах, как в Северо-Восточной Азии и в АТЭС, так и в мире в целом, - подчеркивает он. - Однако наиболее актуальным сегодня представляется создание межгосударственных форм сотрудничества в СВА с активным участием России. Упущенное время здесь равносильно упущенной возможности. Сегодня для России важно активно участвовать во всех региональных межгосударственных объединениях, в том числе и для того, чтобы не допустить создания альянса энергоимпортеров региона - Китая, Японии и Южной Кореи".
Как считают некоторые эксперты, у России осталось не более пяти лет на то, чтобы успеть вскочить на подножку "восточного экспресса". Иначе конкуренты нас оставят позади и восполнить упущенное будет уже очень трудно, а, может быть, и невозможно. Стремление к активной экспансии на восток и у российского руководства, и у отечественных нефтегазовых корпораций есть. Теперь важно претворить эти намерения в конкретные программы и конкретные дела.
