Станислав Смагин, политолог
Первая половина апреля отмечена не только резким взлетом градуса украинской военной агрессивности, что уже сполна почувствовали на себе жители Донбасса, но и дипломатическими усилиями Киева по части придания этой агрессивности солидной международной подпорки. Основными контрагентами украинской власти здесь выступают США и Турция. Можно отметить визит Зеленского в Анкару и многочисленные заявления министра иностранных дел Кулебы, в частности, о том, что Украина ожидает «активного и безотлагательного участия Америки», «конкретных и правильных шагов администрации США».
Параллельно, однако, были активизированы и контакты (причем часто в форме односторонних заявлений) с Европой и, в частности, Францией и Германией. Основным предметом риторико-дипломатической суеты стал вопрос вступления «незалежной» в ЕС и НАТО. Очевидно, прямая поддержка ведущих евроатлантических игроков в этом вопросе именно здесь и именно сейчас нужна Украине как недвусмысленный жест одновременной поддержки агрессии против Донбасса. Надо сказать, что и в адрес Вашингтона Зеленский сделал неожиданно – для его вассального статуса – дерзкое заявление о необходимости сильнее и отчетливее помогать украинской интеграции в НАТО. Но эта реплика и её тон может быть объяснена попыткой сыграть на противоречиях между США и Турцией, двумя основными на сегодня союзниками Турции. Настойчивость же, переходящая в назойливость, на европейском направлении занятна тем, что Франция и Германия в украинских делах оттеснены на вторые роли.
Тем не менее, обе стороны делают хорошую мину при плохой игре. Украина выдавливает из европейцев хоть какие-то ободряющие декларации, европейцы не могут в этом отказать, но стараются, не беря обязательств, выражаться довольно туманно. Иногда проскакивает и определенность, но совсем не та, которую ждет Киев.
13 апреля Кулеба на встрече с представителями НАТО предложил им пакет из десяти конкретных шагов, призванных помочь Украине в «противодействии российской агрессии». Правда, о каких именно шагах идет речь, дипломат не уточнил. Через два дня он же на совместной пресс-конференции с коллегами-министрами из прибалтийских стран заявил о необходимости ЕС и НАТО «дать болезненный отпор России в случае агрессии». По словам Кулебы, прибалты с ним согласились, что, в принципе, ожидаемо. Старая Европа на словах тоже может согласиться, но когда доходит до четких формулировок и гарантий все несколько меняется.
Яркое свидетельство – визит Зеленского в Париж 16-го апреля. От этой поездки и переговоров украинского президента с его французским визави ожидали если не гигантских прорывов, то хотя бы словесного энтузиазма в плане евроатлантических перспектив. Но еще накануне французы и заодно немцы дали понять – и по части слов они будут придерживаться принципа «да, но». Государственный секретарь при МИД Франции Клеман Бон заявил, что можно дружить с Украиной и поддерживать её, в том числе и в конфликте с Россией, но это не означает поддержку вступления в ЕС – сейчас о нем серьезно говорить не приходится. Еще раньше представитель немецкого правительства Ульрике Деммер отметила, что в настоящее время практических шагов по украинскому членству в НАТО не предусмотрено. А глава немецкого МИД Хайко Маас призвал не увязывать донбасский конфликт и российско-украинские отношения с завершением «Северного потока-2».
В итоге переговоры двух президентов, в которых по видеосвязи приняла участие и Ангела Меркель, не закончились практически ничем хоть сколько-нибудь заслуживающим упоминание. Об этом говорит и подведение итогов Зеленским, из которого можно понять, что гость говорил и просил, а хозяин вежливо кивал: «Я рассказал с точки зрения участия Украины и членства Украины в ЕС, я рассказал Макрону о нашей инициативе, мы в Украине очень инициативные. Мы сами делаем шаги. Мы сделали декларацию, которую заключим со странами ЕС, которую страны ЕС будут подписывать, если согласны с нашим движением в ЕС. Я предложил Франции тоже поддержать Украину. Думаю, Макрон ознакомится с этой декларацией и тоже даст свой ответ». Из этой же серии слова Зеленского о том, что он «ощущает поддержку в плане предоставления ПДЧ [плану действий по членству в НАТО]». Ощущения, как известно, вещь субъективная и в документах не прописываемая.
Как следствие, украинские политики в поисках одобрения и ободрения Европы доходят до апелляции к полувиртуальным союзникам и шантажа. Еще перед парижским вояжем Зеленский написал в Твиттере пост, в котором отметил грузинского президента Саломе Зурабишвили и призвал побыстрее дать ПДЧ в НАТО и план вступления ЕС Украине и Грузии, как бы составляющим некую связку. Интересно, что Зурабишвили не давала Зеленскому полномочий делать совместные заявления; кроме того, по мнению экспертов, Грузия как раз пусть и далеко не на пороге НАТО и ЕС, но ближе к нему, чем Украина.
Что касается шантажа, то на данном поприще отметился украинский посол в Германии г-н Мельник, рьяный защитник находящейся на немецкой территории могилы С.Бандеры (и, по иронии судьбы, однофамилец бандеровского соратника-соперника). По словам Мельника, Германия должна сыграть ведущую роль в приеме Украины в НАТО, реабилитируясь тем самым за нацистские преступления перед украинским народом. Поразительный цинизм, учитывая, что Киев фактически отказался от Победы и памяти о Великой Отечественной, одновременно возрождаю культ Бандеры и воплощая в жизнь вполне бандеровские практики.
Разумеется, говорить о каком-то «прозрении Европы» не приходится, и на какие-то резкие показные действия в пику Вашингтону и его украинской политике европейцы не пойдут – отношения между Старым и Новым Светом и без того ухудшились при Трампе. Дело в холодном расчете. Если сами американцы не форсируют вступление Украины в НАТО, стремясь использовать её, но не давая либо дозируя обязательства, Европе шагать в авангарде этого процесса вдвойне не с руки. Тем более учитывая резкое «похудание» пакета собственных акций в украинской «Ост-Индской компании».
