В середине XVIII века в  истории Европы, в мировой истории произошел очень важный сдвиг - история начала превращаться из спонтанной в проектно-конструктируемую.  Нельзя сказать, что до середины XVIII века не было попыток реализации проектов в истории. Они были. Их пытались реализовать отдельные страны, отдельные орденские структуры, но из этого мало что выходило, и эффект был краткосрочным. В середине XVIII века для этого возникли все условия. Во-первых, появился крупный финансовый капитал, который превосходил все, что было до этого, капитал, который финансировал и борьбу держав между собой и  начавшуюся индустриализацию и, следовательно, был просто на порядки крупней того, что было до этого. Далее, появились принципиально новые формы организации информпотоков, которые позволяли воздействовать на общество в целом, и, прежде всего, на элитарные группы. Здесь можно вспомнить энциклопедистов и создаваемый ими информпоток.  И, наконец, появился объект для манипулирования. Попробуйте  проманипулировать  кастой, общиной, полисом, то есть группой людей, у которой четкие традиции, которые точно знают, что хорошо, что плохо, которые укоренены в неких жестких параметрах. Это сложно, но в середине XVIII века впервые в истории появляется атомизированная масса людей. Да, они тоже могут объединяться, ведь что такое  класс или нация? Это структуры, в основе которых лежит базовый «кирпич» под названием индивид. Однако суть такого объединения иная.

Сочетание этих факторов позволило придать истории проектно-конструируемый характер, и  с этого момента начинается интенсивное формирование наднациональных  правящих групп в Европе. Почему наднациональных?  Дело в том, что капитализм как экономическая система – это мировой рынок, а в политическом плане – это совокупность государств. Но у буржуазии есть масса интересов, которые выходят за рамки их государства и которые могут быть реализованы только на международном уровне. Поэтому нужны структуры, которые будут иметь закрытый характер и в то же время, которые будут действовать на наднациональном уровне. И в этом плане в середине XVIII века начинается эволюция закрытых наднациональных структур, которые  втягивают в себя все большую и большую часть европейских элит и возникает то цивилизационное явление, которое мы и называем современной западной элитой. Она  прошла в своей истории целый ряд фаз, внутренних конфликтов и «дотопала» до начала XXI века, до современного кризиса. 

Нужно сказать, что сила современного Запада заключается,  конечно, не только в экономике или  в военной мощи, не в отдельно взятых интеллектуальных структурах.   Сила Запада заключается вот в этой мощной наднациональной элите, тесно спаянной и имеющей многовековой опыт борьбы в очень сложных условиях.  Для сравнения возьмем традиционную китайскую элита. Там  есть преемственность, но эта элита росла и развивалась в одних и тех же условиях и в рамках одного социокультурного пространства.  Западную же  элиту постоянно «трясло», и там шел отбор на выживаемость, на выполнение разнообразных функций этой элитой.

Надо учесть и еще один фактор. В начале XX века через год после смерти королевы Виктории, которая была категорической противницей браков аристократов с представителями буржуазного класса, собралась европейская верхушка и решила, что можно выходить замуж  и  жениться на представителях финансовых кланов. С этого момента вообще начинается тесная интеграция такой финансово-аристократической верхушки, и эта верхушка в течение XX века добилась очень многого, хотя были у нее и свои сбои. Например, этой верхушке не удалось решить «проблему России». Почти разгромленная Россия встала на ноги, стала сталинским  СССР и 70 лет портила нервы западной элите. Второй пример - Гитлер, который  «соскочил с поводка». Правда, с помощью Советского Союза эту проблему все же решили, но, тем не менее, сбои были и, я думаю, что это та причина, по которой сразу же после войны стали возникать принципиально новые формы наднациональных структур западных элит. Это первый момент, а  во-вторых, началась тщательная подготовка и тщательный отбор людей, которые займут ведущие места в перспективе, причем, работа шла на очень дальнюю перспективу. К примеру, того же Обаму, когда он был еще студентом 1-го курса с еще семью ребятишками «прихватил» Бжезинский и начал с ними работать.  Вот так выращивается элита.  

Конечно, огромную роль в выращивании элиты играет связка британских и американских университетов, причем, хотя по деньгам американские университеты сильнее, но  реализуют они британские методы познания мира и британские схемы управления миром. Ну и, безусловно, сюда нужно добавить международный капитал, и в результате мы получаем мощный кулак.

Значит ли это, что этот кулак абсолютно непобедим? Нет, не значит. Нынешний мировой кризис и обострение внутриэлитной борьбы между сторонниками продолжения  неолиберальной глобализации и его противниками, лишний раз говорит о том, что западная элита вступила в очень острый кризис, пожалуй, самый острый  кризис за всю историю своего существования, а это значит, что  для тех стран, которые не допущены в эту элиту, появляется хороший шанс сыграть свою игру (среди сторонников антилиберального курса я бы отметил Китай), выделить свою часть планеты  и создать из нее неприступную крепость.