Владимир Блинков, экономический обозреватель
Миграция промышленности из Европы началась несколько лет назад. Ее первопричиной стал «зеленый курс». Заводы заставляли меньше загрязнять атмосферу, на тех, кто не выполнял требования, налагали большие штрафы. Эти меры привели к увеличению фискальной нагрузки в металлургии, производстве удобрений, химической отрасли. И компании стали пересматривать свои стратегии, наращивая мощности уже вне Европы.
Украинский конфликт и последовавший за ним отказ Европы от российских энергоносителей обострил ситуацию. Многие европейские предприятия стали нерентабельными, что ускорило процесс переноса мощностей. Так, крупнейшая в мире химическая компания BASF закрыла ряд предприятий в Германии и сократила почти 2,6 тыс. рабочих мест. Теперь европейским клиентам BASF ее химикаты поставляются из Китая, Южной Кореи и США. Негативно повлияло и выпадение такого важного для ЕС рынка сбыта, как Россия.
Ситуация в промышленности не улучшилась даже после относительной ценовой стабилизации на газовом рынке Европы в 2023 г. Спрос на газ не просто упал, а обвалился. В Германии его потребление упало на 21%, в Бельгии и во Франции - на 17%, в Венгрии – на 26%, в Румынии – на 21% и т.д. Сокращение потребления домохозяйствами хоть и сыграло свою роль, но относительно небольшую. Основной вклад внесла именно промышленность. Из-за снижения объема заказов, по данным Всемирного банка, вклад промпроизводства в ВВП ЕС снизился до 14% в 2023 г.
В создавшихся условиях, как считает ряд крупных бизнесменов, европейские власти мало что делают для сохранения промышленности, так что неудивительно, что постепенно промышленность из Европы уходит - в других странах те же самые компании зарабатывают больше. Этот вывод наглядно иллюстрируют и события сентября. Как сообщил 2 сентября Bloomberg руководство компании Volkswagen планирует закрытие 2 заводов в родной ему Германии, а также бельгийского завода Audi.
Volkswagen – это один из крупнейших в мире автопроизводителей. Представляет собой группу компаний, которые производят легковые автомобили марок Volkswagen, Skoda, Seat, Cupra, Audi, Porsche, Bentley, Lamborghini, грузовики MAN, Scania, Navistar и мотоциклы Ducati. Причем, и дела у концерна вроде бы идут неплохо. После спада, вызванного ковидной эпидемией, в 2023 г. продажи выросли и оборот, по сравнению с 2019 г., увеличился почти на треть, до 322 млрд евро. Но, в первом полугодии 2024 г. продажи снизились на 0,6%, причем больше всего на крупнейшем рынке компании – европейском (на 500 тыс.ед.). Причина снижения продаж в Европе в том, что, по мнению руководства компании, европейский рынок сжался и у него нет перспектив. Руководитель Volkswagen Group Оливер Блюм заявил, что в течение всего нескольких последних лет массовый сегмент автопрома в Европе изменился драматично и необходимы радикальные меры, чтобы стать более прибыльными. Массовые увольнения - одна из мер, которую нынешнее руководство концерна называет практически неизбежной.
Отмечу, что у компании более 130 заводов по всему миру, в том числе 19 в Германии. С глобальной точки зрения Volkswagen ужимается едва заметно: что такое пара заводов из 130. Но для тех земель, чьи фабрики попадут под нож, это может вылиться в социальные проблемы. Профсоюзы во главе с наиболее крупным IG Metal от таких перспектив «встали на дыбы». И у них есть козыри: упомянутые заводы находятся в Саксонии, где назревает политический кризис из-за популярности праворадикальной партии «Альтернатива для Германии».
Одной из причин решительного настроя руководства компании являются успехи китайских производителей электрокаров, которые активно теснят концерн на многих региональных рынках. Так, в КНР Volkswagen не входит даже в десятку производителей электрокаров. Но сейчас Volkswagen столкнулся с новой проблемой - китайцы пришли на его родной рынок – в Евросоюз. В прошлом году китайская BYD продала в Европе 15 тыс. автомобилей, в этом году планы - 50 тыс. Причем BYD не демпингует, цены на ее электромобили примерно соответствуют ценам Tesla. Причина в том, что, как заявил в интервью El Mundo президент Конфедерации европейского бизнеса (Business Europe) Фредерик Перссон, «континент утрачивает конкурентоспособность».
Видя аппетиты китайцев, Евросоюз весной 2024 г. ввел пошлины в 17–38% на китайские электромобили, и для Volkswagen это вроде бы хорошая новость. Но руководство концерна восприняло ее скептически, опасаясь ответных мер со стороны китайских властей. Если Volkswagen лишится доступа к китайскому рынку, речь для концерна пойдет уже не о «немецком кризисе», а о глобальном.
Кризисную ситуацию в европейской промышленности подтвердил и бывший президент Италии и экс глава Европейского Центрального банка Драги, который назвал то, что с ней происходит, «медленной агонией». 9 сентября он представил доклад «О конкурентоспособности Европы», в котором отмечается, что ЕС покупает газ в 3,45 раза дороже, чем в США, которые зарабатывают на этом. Электроэнергия в ЕС также дороже - более чем в 1,5 раза. Этот разрыв, в первую очередь, обусловлен нехваткой природных ресурсов в Европе, а также рядом фундаментальных проблем: в прошлом году экономика ЕС выросла на 0,4% по сравнению с 2,5% в США, Европа значительно слабее США в сфере высоких технологий, а производительность не растет необходимыми темпами. Только четыре из 50 крупнейших технологических компаний мира европейские. Лишившись своего важного поставщика энергоресурсов - России, европейские компании столкнулись с резким ростом издержек и конкуренции из других частей мира. В сложившихся условиях уже не получается перевести инновации в экономическую плоскость, а новаторским компаниям, которые хотят расширить свой бизнес в Европе, на каждом шагу мешает обременительное регулирование. В результате бизнесмены уходят на американский рынок.
«Вытаскивать» Евросоюз Драги предлагает при помощи дополнительного выпуска евробондов, экспорта «зеленых» технологий в сочетании с развитием промышленности, а также модернизации производства через искусственный интеллект. По мнению возглавляемой им группы экспертов, «Европа безвозвратно утратит конкурентоспособность, если не начнёт программу крупномасштабного инвестирования на уровне как минимум 5% ВВП. Новые инвестиции нужны Европе также для сохранения своей социальной модели, отмечает автор, и для того, чтобы и в дальнейшем иметь возможность продвигать «европейские ценности». «Если Европа потеряет возможность продвигать эти ценности, то она потеряет смысл существования», - заявил Драги.
Однако новый состав Еврокомиссии, сформированный Урсулой фон дер Ляйен для укрепления своего единоначалия, заставляет усомниться в реализуемости этих целей. Он свидетельствует скорее о том, что ЕС возьмет курс на милитаризацию. Да и продолжение развития «зеленой энергетики» и искусственный интеллект вряд ли позволят преодолеть более чем трехкратный разрыв в стоимости энергоносителей.
