Искусство читать между строк
Читать между строк дипломатических документов – занятие сложное, но не невозможное. Посмотрим на информационное сообщение о прошедшем 13 июля в Чолпон-Ата (Киргизия) заседании Совета министров иностранных дел стран-членов Шанхайской организации сотрудничества. СМИД обычно занят тем, что отрабатывает окончательный сценарий предстоящего саммита, общие параметры главных его политических заявлений. Это называется так: приняты за основу ключевые документы. Возможны споры на самом саммите о каких-то отдельных пунктах, но это бывает редко. Такова общая международная практика: на встречи подобного рода лидеры приезжают, уже зная, кто и что скажет. Зато они могут сосредоточиться на каких-то проблемах будущего и тут импровизировать, как хотят.
Фактически в информационном сообщении СМИД, прямым текстом и общими фразами, Афганистан фигурирует в полный рост. Начинается содержательная часть документа вот с чего: "На первый план выходят задачи эффективного солидарного противодействия глобальным угрозам и вызовам". А что это за угрозы и вызовы? Да те, что присутствуют в Афганистане, типа терроризма и наркотиков, или будут присутствовать там особенно заметно после вывода иностранных войск.
Следующим абзацем министры высказали свою "глубокую озабоченность ситуацией, складывающейся на Ближнем Востоке и в Северной Африке". Но почему именно эта ситуация а не, скажем, финансовый кризис? А потому, что свержение на Ближнем Востоке пусть коррумпированных, но все-таки светских и цивилизованных режимов, которых сменяли в основном джихадистские силы, – это тот самый сценарий, который не должен случиться в Афганистане в 2014-м и дальше, но ведь может. Если не помешать ему.
Далее – уже конкретно: "Главы делегаций отметили, что от развития ситуации в Исламской Республике Афганистан зависит мир и стабильность в регионе". И – "ШОС выступает за становление Исламской Республики Афганистан в качестве независимого, мирного, нейтрального и процветающего государства, свободного от терроризма и наркопреступности".
Так случилось, что именно к нынешнему саммиту сформировались и давно обсуждавшиеся новые идеи по части экономического сотрудничества стран – членов ШОС. Но, тем не менее, ставшая для организации реальностью перспектива остаться главной, если не единственной в мире силой, которая может хоть как-то повлиять на развитие событий в Афганистане, выходит на первый план.
Сценарии будущего
Оценка ситуации в Афганистане, который теперь сам будет отвечать за свою безопасность – сложнейший вопрос.
Более всего известны оценки, которые в последние годы давали в США. Тут все сводится к простой формуле: президент этой страны Хамид Карзай, который начал свою карьеру с простой роли американского ставленника, из роли этой вышел. Он в последние годы играл все более самостоятельную роль, в частности, развивая отношения с Китаем. При президентстве Барака Обамы любовь к Карзаю кончилась. Зато начались переговоры США и не побежденных ими талибов. Карзай и его окружение, естественно, с ужасом и ненавистью наблюдают за этой дипломатией, а впрочем, она вынужденно делает его еще более самостоятельной фигурой. Но, так или иначе, американские оценки ситуации сводились к тому, что пока что – в том числе благодаря войскам США и НАТО – силы Карзая и талибов замерли в шатком балансе равенства, и их можно вынудить к миру.
А вот как смотрит на ситуацию доктор Ричард Вайтц, американский исследователь, пишущий для бюллетеня американского Института Средней Азии и Кавказа (занимающего в целом достаточно нейтральную позицию). По его оценке, шансы на мирное соглашение Карзая и талибов выросли. Но это – объективно. На практике же талибы и сегодня отказываются иметь напрямую дело с правительством, попросту не признавая его. А требования последнего, чтобы те для достижения соглашений признали легитимность власти Карзая и разорвали связи с террористами типа "Аль-Каиды", реалистичными не выглядят.
Соответственно, весьма слабы шансы и на то, что с талибами подпишут какие-то соглашения западные правительства: ведь они по сути проиграли войну. Хотя бы потому, что одновременно миротворчеством занимаются – в своих интересах – игроки типа Турции или Саудовской Аравии, что настраивает талибов чересчур оптимистично.
Однако немаловажная опора власти Карзая – северные племена, типа таджиков, узбеков или хазарейцев – опасаются, что Карзай все-таки договорится со своими соплеменниками, южанами-пуштунами (а талибы происходят оттуда), и поэтому предпринимают свои маневры.
Вывод: этот процесс продлится еще долго, в любом случае он не завершится до вывода иностранных войск.
И, добавим мы, он не обязательно завершится миром. Но подключиться к нему странам - членам ШОС просто придется. Хотя бы потому, что повлиять на исход начавшего десятилетия назад фактически межплеменного конфликта афганского севера и юга США или европейцы уже никак не смогут. Возникает вакуум регионального влияния, который можно и нужно заполнить.
Взгляд через трубу
Известно, что картину международной дипломатии можно рассматривать как развитие отношений между поставщиками и покупателями углеводородного сырья, и такой взгляд многое прояснит. Хотя точно так же помогает оценка с точки зрения военных отношений и продаж оружия, как, впрочем, и многие другие "особые" углы зрения.
Но так или иначе, во всех событиях, связанных с Афганистаном, уже лет двадцать, особую роль играет несколько трубопроводных проектов. Некоторые из них считают одной из ключевых причин многих случившихся в Афганистане войн и прочих событий.
Среди них есть проект под названием TAPI, газопровод в 1700 километров по маршруту Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия.
Автор краткого материала на эту тему (в том же бюллетене), индиец Гюльшан Сачдева, рассказывает: вся предварительная работа к настоящему моменту завершена, согласованы цены на газ и на его транзит. Проект очевидно выгоден всем его участникам и даст мощный толчок экономическому развитию всех четырех задействованных в нем стран. Осталось обеспечить стабильность ключевой транзитной территории – Афганистана.
Оценка автора: после ухода иностранных войск из Афганистана надо запускать проект.
Особенность ситуации в том, что TAPI имеет минимальное отношение к США или странам ЕС. Даже финансирование его пока ведется Азиатским банком развития, а далее в Индии найдутся деньги на инвестирование. Игры вокруг трубопроводов в Европу, например, показывают, насколько это важно – откуда и куда пойдет газ, на кого будет работать, кого трубопровод обойдет стороной.
Известны разговоры о том, "кому достанется" туркменский газ – вплоть до попыток доказать, что в Центральной Азии за газ борются Китай и Россия (на самом деле – договариваются). Но давайте посмотрим на главное, что мы видим в проекте TAPI. Он иссушит источники вражды внутри Афганистана, снизит вражду между Индией и Пакистаном (давним покровителем талибов). Это проект, нуждающийся в региональной стабильности. А значит, в целом он выгоден и странам ШОС. Им придется учесть его в своей дипломатии.
И это только один пример того, как политика в регионе и на его границах приобретает, с уходом американцев и европейцев, совсем иные свойства.
Собственно, такие сюжеты могут поменять саму концепцию ШОС, как группы стран, охватывающих Афганистан скобкой с севера. Цена нестабильности в этой стране для стран ШОС неприемлемо велика. А вот стабильность может означать новые подходы к региональной политике, больше сотрудничества с теми странами, которые охватывают Афганистан скобкой с юга. Это – задача на следующие несколько лет существования ШОС.
Никакого Запада, один лишь Восток
Не секрет, что нестабильный Афганистан и особая роль там США, с их начатой в 2001 году афганской войной, были тем цементом, что изначально скрепили существование ШОС в ее нынешнем виде. Не будем забывать, что общая конструкция регионального альянса России, Китая, Казахстана, Таджикистана, Киргизии и – позже – Узбекистана сложилась из прообраза ШОС на встрече министров иностранных дел в Пекине в начале 2002-го года. Тогда стало понятно, что мощное военное присутствие США в регионе – это надолго и всерьез, и на эту реальность надо реагировать вместе.
Но значит ли это, что ШОС – в чем ее постоянно обвиняли – это антиамериканская организация, занимавшаяся исключительно вытеснением США из Центральной Азии?
Заметим, что в составе ШОС нет ни одного явно антиамериканского государства. Все стараются балансировать свою внешнюю политику между Западом и Востоком, да вдобавок и Югом. И Россия, и Китай налаживают сотрудничество и друг с другом, и – даже более активно – с США, и со множеством региональных стран-соседей. Это скорее США можно назвать антикитайской страной, поскольку там не стихают разговоры о том, что Китай – новый глобальный конкурент Америки после СССР.
Так и ситуация 2001-2002 года была не в том, чтобы "бороться с Америкой", дело было в необходимости обеспечить свою самостоятельность в собственном регионе. Опыт войны в Индокитае, подтвержденный, кстати, в будущем в том же Афганистане, показывал, что США, с их множеством военных баз и серьезным размахом войны, будут стараться создавать в Центральной Азии проамериканские режимы. И этим будут ослаблять влияние в регионе как России, так и Китая. Но и страны Центральной Азии были бы в таком случае под угрозой внутренних потрясений. Проамериканские режимы устойчивыми не бывают, тут опять же был пример Индокитая и не только его.
Так что идеология ШОС была не в том, чтобы "вытеснять" США из региона, а чтобы остаться хозяевами своей судьбы даже при мощном американском присутствии в регионе. При этом, прямо скажем, успех американской войны против талибов был бы выгоден соседям Афганистана, и многочисленные случаи сотрудничества стран ШОС с Америкой (а это и Киргизия, и Россия, и Узбекистан) объяснялись именно этим соображением.
Но так или иначе, эта страница истории закрыта. Открывается новая.
Здесь надо вспомнить визит в Киргизию Владимира Путина 28-29 мая этого года, где он посетил неформальный саммит Организации договора о коллективной безопасности. Именно после него были приняты Киргизией окончательные решения о закрытии там американской военной базы "Манас", о будущей реструктуризации и укреплении управления российским военным присутствием в стране, а возможно – и о вхождении Киргизии в Таможенный союз с соседним Казахстаном, Россией и Белоруссией.
И – что менее широко известно – 13-14 июня, по итогам визита президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в Ташкент, он и его узбекистанский коллега Ислам Каримов подписали договор о стратегическом партнерстве. Ослабло напряжение в одном из самых неприятных региональных сюжетов, связанных с соперничеством, которое ослабляет все центральноазиатские страны.
Эти эпизоды дипломатии, вроде бы, не имеют отношения к ШОС – а на самом деле имеют. В том числе и потому – если говорить об ОДКБ - что на саммите в Бишкеке, как это сейчас уже ясно, будет высказано много мыслей о том, что в одиночку шесть стран не могут и не хотят справляться с "афганской" нагрузкой, которая на них ляжет. ШОС – это пример открытого регионализма, с максимальным упором на сотрудничество с ООН, другими региональными организациями (в том числе ОДКБ). Да, и с США и их союзниками тоже.
США и европейцам, конечно, еще предстоит выработать новую политику в регионе после окончания нынешней. А странам ШОС предстоит принять или не принять эту будущую политику, а до того приспособиться к новой реальности: они остались в регионе за главного. Это большая нагрузка на бюджеты, возросшая ответственность за свою безопасность. Но если бы в 2002 году они повели бы себя по-другому и не объединили силы в рамках ШОС, их положение сегодня было бы куда хуже.
