Гибель малазийского лайнера в небе Украины резко обострила отношения России с США, скатившиеся к грани "холодной войны" на фоне внутреннего вооруженного конфликта в этой стране. Тем не менее она не отменяет и не может отменить сдвигов, которые происходят сейчас в мировой политике. Сдвигов, весьма неприятных для США и их союзников.
Впервые после 1991 года Россия в случае с Украиной проявила явное "непослушание" и устойчивость к силовому нажиму США. Более того, Кремль проявил готовность к эскалации. Присоединение Крыма, дипломатическая, информационная и иная поддержка ополченцев юго-востока Украины с одной стороны, с другой – прекращение поставок газа, неизбежная отмена торговых преференций, дипломатический нажим на Киев – все это признаки того, что президент России готов отвечать на давление со стороны США. И это понятно. От того, на какую орбиту выйдет Украина, во многом зависит и политическое, экономическое, да и историческое будущее России. А если коротко – сохранение или утрата реального суверенитета и статуса мировой державы.
Примечательно, что Европа, которую из-за истории с "Восточным партнерством" украинский кризис вроде бы затрагивает в значительно большей степени, чем США, отказалась поддержать силовые меры – а санкции это именно применение силы, только экономической – в отношении России. Отказ вслед за США принять третий пакет санкций – главное тому доказательство. И не следует искать в этом только сиюминутные экономические расчеты – уровень торговых связей с Россией достиг такого уровня, что они имеют и внутриполитическое значение для крупнейших экономик Европы – ФРГ, Италии, Франции. В отличие от США. Кроме того, прежней уверенности в возможностях Вашингтона уже нет.
Последние годы внешнюю политику Обамы преследует череда провалов и проблем. Это нарастание противостояния с Китаем, провал "перезагрузки" и всей идеи "безъядерного мира", крах посреднической миссии в палестино-израильском конфликте, неспособность привести "свою" партию к власти в Сирии, дискредитация всей политики в Ираке. Плюс ущерб, нанесенный разоблачениями Сноудена и Ассанджа.
Все это не остается незамеченным.
Симптоматичной выглядит четырехмесячная отсрочка переговоров по иранской ядерной проблеме. После майского визита Путина в КНР и заключения газового мегаконтракта стала полностью очевидной стратегическая связка Москвы и Пекина. В Афганистане в канун вывода американских войск борьба кандидатов в президенты обострилась до такой крайности, за которой маячит очередная гражданская война. При этом талибы по-прежнему намерены вернуть себе власть.
Лихорадит ближайших союзников. Саудовская Аравия открыто говорит о предательстве США и спешно корректирует свою внешнюю политику. Японский премьер, утратив, видимо, веру в японо-американский военный союз, мечется между Европой, Индией и столицами ЮВА в попытках построить собственный антикитайский фронт и смущает свое население идеями ремилитаризации.
Однако наиболее заметным событием выглядит формирование нового глобального полюса – БРИКС (неформального объединения России, Китая. Индии, Бразилии и ЮАР), который от деклараций начал переходить к реальным шагам.
Главным итогом только что завершившегося 6-го саммита в Бразилии стало создание структуры, аналогичной, но альтернативной МВФ и Всемирному банку, которые подконтрольны США. Это Пул условных валютных резервов и Банк развития БРИКС. Очевидно, что предназначены они для развивающихся экономик, которые смогут получить средства на развитие и преодоление кризисных явлений. Вызов монополии США в международных финансах совершенно отчетливый. Как и то, что вокруг БРИКС и его новых финансовых институтов уже начинается консолидация развивающихся стран. Присоединение к саммиту глав государств Латинской Америки, где антиамериканизм стал неотъемлемой частью политической философии, лишь одно тому подтверждение.
В этом контексте жесткая и последовательная позиция Москвы по Украине выглядит уже не просто неприятным прецедентом "неповиновения", а поворотным пунктом, спусковым крючком для реального пересмотра как минимум системы однополюсной политики и американской роли в мире. Это совсем не то приданное, которое понадобится кандидату от демократов на президентских выборах-2016. Тем более, если в них будет участвовать бывшая госсекретарь США первого срока Барака Обамы – Хиллари Клинтон.
Судя по тому, как энергично стал Вашингтон наращивать политический капитал на гибели в украинском небе малазийского лайнера, других шансов поправить ситуацию с Украиной сейчас у него нет.
Игнорируя тот факт, что ополченцы начали использовать средства ПВО в ответ на бомбежки мирного населения юго-востока Украины, США возлагают на них прямую ответственность за гибель самолета, а на Россию – как минимум косвенную. Это притом что к расследованию инцидента еще даже никто официально не приступил, а госсекретарь США Керри не предъявил общественности даже скромной белой бутылочки, как 10 лет назад его предшественник Колин Пауэлл, оправдывавший вторжение в Ирак. Керри, как и Пауэлл ссылается на данные разведки, забывая видимо напутствия Генри Киссинджера, что во время кризисов разведка подстраивается под политиков, а не наоборот.
Тем не менее, в накаленной трагедией атмосфере эти умозрительные заявления лишь распаляют европейское общественное мнение, стягивая разрыв между американской и европейской позицией. А принадлежность авиалайнера и многих его пассажиров к миру развивающихся стран, позволяет и туда проецировать антироссийскую пропаганду. За этой информационной атакой ясно угадываются новые попытки политической изоляции Москвы и создания общего фронта санкционного давления, чтобы заставить Россию отказаться от поддержки востока Украины. Причем именно в тот момент, когда Киев наращивает давление на ополченцев.
После столь активной информационной эксплуатации трагедии с малазийским авиалайнером прогнозы становятся все более сложным делом. Однако очевидно, что в украинском кризисе наступает момент истины.
