Козырь в "Большой игре"
Не вдаваясь в запутанные перипетии династической борьбы между потомками афганского эмира Дост Мухаммед-хана, победителя англичан в первой англо-афганской войне 1838-1842 гг., упомянем, что Абдурахман-хан, внук легендарного эмира, в 1866 году восстал против своего венценосного дяди – эмира Мухаммада Шер-Али-хана и временно завладел Кабулом, но вскоре был разбит и в 1868 году бежал в Среднюю Азию, а вернее в Туркестанское генерал-губернаторство России, где, выражаясь современным языком, попросил политическое убежище. Заполучить себе в качестве "туза в рукаве" активного и озлобленного неудачей претендента на престол в стране, являющейся в регионе ключом к Индии и вечной головной болью для главного геополитического противника – Англии, для России было просто подарком судьбы! Абдурахман-хана с многочисленными бежавшими с ним соратниками, чадами и домочадцами определили на жительство в Самарканд, назначив ему при этом солидную пенсию и выделив поместье с садом. К слову сказать, в разряд "почетных пенсионеров" в XIX веке в России попадали не только политические мигранты, но и побежденные руководители политических движений и главы ликвидированных государств. Так, после разгрома исламского имамата на Кавказе "на пенсионе" в Калуге оказался имам Шамиль, а в 1876 году в пенсионеры попал бывший хан ликвидированного Кокандского ханства – Худояр-хан, определенный на жительство в Оренбург.
Решение о поселении Абдурахман-хана в непосредственной близости от Афганистана, в Самарканде, было принято генерал-губернатором Туркестанского края генерал-адьютантом Константином Петровичем фон Кауфманом, всесильным "ярым-падшо" ("полуцарь"), как называло его местное население. Происходивший из обрусевших немцев, уже в третьем поколении проживавших на территории России и неизменно служивших с оружием в руках под ее знаменами, К.П. Кауфман был прислан в Среднюю Азию в 1867 году главой вновь созданного генерал-губернаторства и наделен императором Александром II беспримерными "высочайшими" полномочиями "на право ведения войны и заключение мира". Такая широта полученных им полномочий была связана как с отдаленностью среднеазиатской окраины, так и с быстро меняющейся политической ситуацией фактически на границах "крупнейшей жемчужины Британской короны" – Индии. Все это вынуждало руководство России доверить автономное принятие военно-политических решений многоопытному, осторожному и одновременно решительному человеку, каковым и являлся генерал-адьютант К.П. фон-Кауфман. Абдурахман-хан был оценен "ярым-падшо" именно как козырь в "Большой игре" – политическом противостоянии России и Англии на Среднем Востоке, длившемся весь XIX-й век.
Когда в ноябре 1879 года из Афганистана пришла весть о низложении эмира Мухаммада Якуб-хана, в России стало понятно, что англичане ведут дело к расчленению Афганистана. Следующим шагом англичан должно было стать направление в независимые и полузависимые владения Кундуза, Дарваза и Бадахшана своих ставленников либо (что было особенно нежелательно) попытка прямой оккупации этих земель. Тогда позиции России в Средней Азии и ее союзника – Бухарского ханства – реально оказались бы под угрозой. Так не лучше ли опередить опаснейших конкурентов из "туманного Альбиона" и поставить во главе этих областей человека, в течение двенадцати лет пользовавшегося русским гостеприимством? Тем более что прямой потомок эмиров Афганистана, Абдурахман-хан, был вправе претендовать на власть по крайней мере на северных территориях левобережья Амударьи, носящих общее название Чор-Вилоят.
Черная кошка в темной комнате
Сохранившиеся в архивах документы ясно указывают на то, что появление Абдурахман-хана в Афганистане готовилось заранее и весьма тщательно: еще в апреле 1879 года К.П. Кауфман "ассигновал из посольских сумм" 544 рубля на дорожные нужды 53 слуг будущего афганского владыки, которые отправились на родину "готовить почву" своему господину. Во второй половине 1879 года Абдурахман-хан ускорил подготовку к своему отбытию в Афганистан. В одной из своих работ, посвященных деятельности К.П. Кауфмана на посту генерал-губернатора Туркестана, известный русский востоковед А.А. Семенов приводит телеграмму генерала: "Абдурахман-хан просит пособить (т.е. выдать пособие. – В.Д.) ему двадцатью пятью тысячами рублей, говоря, что не будет больше просить. Испрашиваю высочайшего соизволения удовлетворить эту просьбу отпуском денег сверх его содержания сверхсметным кредитом. Эти деньги нужны немедленно", – телеграфировал Кауфман военному министру 11 ноября 1879 года в Ливадию (резиденция императора в Крыму – В.Д.) шифрованной депешей. А через пять дней испрашивалось еще двадцать тысяч рублей для двух его родственников. Последние в Самарканде весьма откровенно делали приготовления в дальнейший путь: заказывали шорникам конскую упряжь; торопились шить теплое платье и т.п. Администрация на все закрывала глаза.
По словам А.А. Семенова, только через три дня после выезда афганцев из Самарканда, т.е. с 14 декабря "началась небезынтересная посылка депеш между Ташкентом, Петербургом и Самаркандом. "Небезынтересная" потому, что велась она, что называется, "для отвода глаз", лишь бы очиститься перед мнением "просвещенных мореплавателей" (т.е. англичан – В.Д.), которых так страшилась в то время наша дипломатия". "Афганский сердар (т.е. принц – В.Д.) Абдурахман-хан, отправляясь для свидания с родственниками в Ферганскую область, бежал по всей вероятности за Аму. Сделано распоряжение о поимке. Можно предположить, что успеет перейти на левый берег Аму", – сообщал генерал Кауфман депешей от 19 декабря военному министру.
Срочные распоряжения о поиске и задержании чрезвычайно опасного по мнению англичан претендента на престол были посланы генерал-губернатором и начальнику Зеравшанского округа, генерал-майору Иванову: "Сердар Абдурахман-хан, оставив здесь (т.е. в Ташкенте – В.Д.) семейство, скрылся. Примите меры к розыску. Не пошел ли к Амударье? Донесите". Генерал Иванов вскоре ответил, что, хотя на поиски беглеца посылалась казачья сотня, она не напала на его след и вернулась ни с чем... Как говорят китайцы, трудно искать черную кошку в темной комнате, особенно, если ее там нет...
Пока русская администрация демонстрировала рвение по поиску и поимке беглеца в направлении Амударьи, он преспокойно в сопровождении присоединившейся к нему свиты из 1.000 человек (!) двигался по долине Зеравшана. При этом в Магиане Абдурахман-хан остановился на отдых в течение нескольких дней и принялся донимать эмира Бухары Музаффара письмами – может ли он рассчитывать на беспрепятственный пропуск по бухарским владениям до границы с Афганистаном? На депеше об этом генерала Иванова от 24 декабря 1879 года К.П. Кауфман наложил резолюцию: "Кажется, у главы нет головы!"
Дело в том, что генерал-губернатор сразу после "бегства" Абдурахман-хана из Ташкента в Самарканд для дальнейшего отъезда в сторону Ферганы направил письмо эмиру Бухары: "Прошу Ваше Высокопревосходительство не задерживать Абдурахман-хана и его родственников в ваших владениях, предоставив их воле Божьей. Если они раз ушли, то Бог с ними, пусть идут куда хотят, вреда от этого ни Вам, ни нам никакого не будет. Дело до нас с Вами не касается. Не оставьте сделать распоряжения, чтобы и беки (т.е. местная администрация ханства – В.Д.) ваши пропустили, не делая им никаких препятствий". Об этом распоряжении генерал-губернатора было сообщено и самому Абдурахман-хану, почему его неспешность в следовании к границе, да еще переписка с эмиром вызвали раздражение как в Ташкенте, так и в Бухаре.
Наконец, в начале января 1880 года, перевалив через перевал Мура на Гиссарском хребте, Абдурахман-хан по долине Каратаг-Дарьи вышел к Регару (ныне г. Турсунзаде) и далее через Дербент и Байсун к Амударье. Но переправляться непосредственно в провинцию Балх было опасно – местность была под контролем политических противников Абдурахман-хана. Пришлось пройти на восток и через Курган-Тюбе и Куляб выйти к переправе у Бурдалыка, откуда начинался путь в афганский Бадахшан.
В своем письме к оставшимся в Ташкенте детям Абдурахман-хан писал: "При страшно ненастной погоде, сильном ветре и снеге афганцы переправлялись на тот берег в течение трех дней, ежеминутно рискуя погибнуть в грозно шумящих волнах бешеной реки".
О постоянстве интересов
Вскоре к обосновавшемуся в Рустаке Абдурахман-хану с волеизъявлением покорности стали прибывать наибы вилоятов, главы родов и племен хазарейцев, узбеков. Претендент на престол, вполне в духе договоренностей с генерал-губернатором Туркестана, буквально через три месяца установил контроль над большей частью левобережья Амударьи. Генерал-адьютант К.П. Кауфман мог быть довольным: на границах с Туркестанским генерал-губернаторством России и союзного ему Бухарского эмирата был создан мощный буфер от проникновения "просвещенных мореплавателей"!
Однако политическая жизнь любой страны, тем более страны восточной, да в которой ведется к тому же беспрерывная борьба за трон главы государства – вещь непредсказуемая. Дальнейшие события в Афганистане развивались не в пользу англичан: 27 июля британские войска под командованием генерала Бэрроуза потерпели сокрушительное поражение от афганцев при Майванде под Кандагаром: речь уже шла о потере влияния на всей территории Афганистана. В этих условиях англичане обратились к фигуре авторитетной, хотя и им враждебной – Абдурахман-хану: трон эмира в Кабуле был предложен ему...
Интересно, что известная фраза "у государства нет постоянных друзей и постоянных врагов, а есть только постоянные интересы", принадлежит премьер-министру Великобритании лорду Беконсфильду, как раз и возглавлявшему кабинет министров в Лондоне в это время. Абдурахман-хан вряд ли состоял в его учениках, но политические традиции Востока давали ему достаточно богатый инструментарий: он принял предложение англичан. Вот как кратко характеризуются его дальнейшие действия в "Большой энциклопедии под редакцией С.Н. Южакова", изданной в Петербурге в 1900 году: "После падения Шер-Али был призван англичанами на место Якуб-хана, сына Шер-Али; остался верен англичанам в их борьбе с Аюб-ханом, и в новых столкновениях с пограничными племенами; получает субсидию от Англии и воздерживается от сношений с Россией. Субсидия ему позволяет содержать регулярную армию, благодаря которой ему удалось возвысить свою власть и недавний феодализм в значительной степени ограничить, постепенно усиливая свою власть. Из событий его правления еще остается отметить военные столкновения с Россией в 1885, когда афганский отряд был уничтожен под Кушкой. Дело кончилось мирно и англо-русская комиссия установила северо-западную границу Афганистана; северная граница (р. Амударья) была установлена еще в 1870, а на северо-востоке (на Памирах) она окончательно установлена только в 1896 году."
Так завершился "побег" почетного российского пенсионера, наделавший столько шума в конце 1879-начале 1880 гг. в дипломатических кругах Великобритании и России.
