Формально Памир оказался в составе России еще в 1876 г. как часть территории ликвидированного Кокандского ханства. Но после присоединения основной его части – Ферганской долины – о Памире фактически целых пятнадцать лет не вспоминали, не установив здесь ни границ с соседними государствами, ни назначив администрации для населения.
Однако с конца XIX в. Памир превратился в важнейший узел геополитических противоречий на юге Евразии. Здесь пришли в столкновение интересы четырех цивилизаций планеты: исламской; западной (атлантистской); конфуцианской (китайской) и славяно-православной. Причем интересы первой из них были представлены сразу двумя направлениями: исмаилитским (в лице бадахшанских таджиков) и суннитским (Бухарский эмират и Афганистан). Из числа действующих лиц геополитики в этом районе сразу можно вывести за скобки суннитское киргизское население Восточного Памира: 1.200 кочевников, проживавших здесь, не проявляло никакой политической воли. Суннитские силы ислама выступили на Памире в качестве союзников двух других цивилизаций: Афганистан, вторгшийся в 1883 г. в Шугнан, Рушан и Вахан – атлантистской Великобритании; Бухарское ханство, получившее в 1896 г. в обладание те же области Бадахшана – славяно-православной России.
Самодостаточная, мощная конфуцианская цивилизация, представленная в то время Китаем династии Цин, занятого установлением утерянного на несколько десятилетий контроля над "западным краем" – Синьцзянем (историческая Кашгария, Восточный Туркестан, Малая Бухара), в конфликте за Памир участвовала вяло, оставив решение территориальных проблем на линии границы потомкам, – когда за спиной пять тысяч лет истории – можно не торопиться! И китайцы действительно решили свои "памирские" вопросы через сто пять лет, в 2000 году...
Межцивилизационная борьба – понятие сложное и достойное кропотливой научной оценки, но в реальности конкретного времени и места все это вылилось в жестокие многолетние столкновения различных сил. Как и положено, в истории, "чубы затрещали", прежде всего, у простого народа: вошедшие в 1883 г. в "ничейный" (с точки зрения Великобритании) Горный Бадахшан афганцы установили над еретиками-исмаилитами оккупационный режим редкостной жестокости, невиданной, пожалуй, в Средней Азии со времен монголов. Исмаилитское население восстало под руководством своих духовных лидеров – пиров Шагнана Саида Наррухшо и Мирзо Ашрафа, а также пира Рушана Шахзода Хасана. Таджики-бадахшанцы обратились за помощью к России и Бухаре – безрезультатно: Петербургу мешали соображения отсутствия средств на сомнительные военные операции на "дикой окраине", а эмир бухарский смотрел на Петербург... В итоге собравшиеся с силами афганцы едва не истребили все население Шугнана и Рушана, тысячи семей вынуждены были бежать отсюда на Восточный Памир и в Ферганскую долину. Оставшееся население было обложено весьма своеобразной контрибуцией "живым товаром": около тысячи девочек было отправлено в Кабул в гаремы, сотни молодых шугнанок роздано афганским солдатам!
На Восточном Памире заполнение геополитического вакуума также шло своим чередом: здесь появляются киргизские старейшины, назначенные из Синьцзяня, с киргизского населения собираются налоги в пользу цинского Китая. И, наконец, в дележе "ничейной" земли начинаются столкновения между афганскими и китайскими войсками, постройка теми и другими укреплений и постов.
Трудно теперь сказать, что именно излечило от геополитической катаракты Петербург, но в 1891 г. взгляд российского политического руководства на далекий Памир, наконец, прояснился, деньги на войсковые операции найдены, и сюда был отправлен отряд из 120 солдат и казаков во главе с полковником М.Е. Ионовым. За 67 дней им было пройдено свыше 1900 км, населению подтверждена принадлежность этой территории России, а также выдворены с Памира английские разведчики Ф.Юнгхасбенд и А.Дэвисон.
В следующем 1892 году решено было уже не ограничиваться рейдом, а учредить здесь постоянный пост. Небольшое подразделение под командованием штабс-капитана Кузнецова было оставлено на зимовку в местечке Шаджан. Именно с этого события и вел свою "родословную" Мургабский погранотряд российской погрангруппы, покинувший Восточный Памир в июле 2002 года.
В 1892 г. китайские посты и афганские войска были выдворены с Восточного Памира и из Горного Бадахшана. В 1893 г. при впадении р. Акбайтал в р. Мургаб было построено укрепление "пост Памирский". С его появлением на Памире установилась постоянная административная русская власть, а также прекратились межплеменные распри и нападения на население из-за рубежа.
Геополитические соображения Лондона и Петербурга отсудили Горный Бадахшан Бухарскому ханству в виде территориальной компенсации за переданный Афганистану левобережный Дарваз. Однако таджики-исмаилиты рассудили по-своему: "не желаем менять одних оккупантов (афганцев) на других (бухарцев)!" По своему отношению к еретикам-исмаилитам бухарский бек и его челядь мало отличались от чиновников из Кабула. После нескольких избиений бухарцев, постоянно прятавшихся от народного гнева на русских погранзаставах, эмир Бухары взмолился: возьмите "подарок" обратно и дайте взамен Горного Бадахшана чего-нибудь другое... хотя бы Самаркандскую область! Предвидя нервную реакцию Лондона на такой обмен, да и Самаркандская область в составе Туркестанского генерал-губернаторства была во много раз богаче Горного Бадахшана, Петербург не согласился, предложив оставить де-юре Шугнан, Рушан и Вахан в составе эмирата, но де-факто взял его под свое административное управление силами российских пограничников. Таким образом, примерно сто лет назад весь Памир и Горный Бадахшан оказались в составе России.
Теперь – о днях сегодняшних. Не будем говорить о том, что покидать стратегическую точку в год славного юбилея – примета нехорошая: выдернут как раз тот "колышек", с которого началось геополитическое присутствие России на "крыше мира". Да и момент, и место для данного шага выбраны очень неудачно как для России, так и для главного ее союзника в Средней Азии – Таджикистана.
Во-первых, если говорить о факте передачи Мургабского погранотряда строго в геополитических категориях, то картина получается неутешительная. На южном направлении российской геополитики Таджикистан играет важнейшую роль шарнира двух стратегических силовых осей (векторов): Москва-Тегеран-Душанбе-Кабул и Москва-Душанбе-Кабул-Дели. Как считает крупнейший представитель российского евразийского направления в геополитике А.Г. Дугин, "Таджикистан в процессе сближения русских и мусульман играет роль основной базы, причем его территория становится геополитической лабораторией, в которой сходятся два разнонаправленных импульса - исламский индоевропейского Юга и русский, идущий из Хартленда, с севера". В ряду этих геополитических функций в российской геополитике Памиру отводится особая роль.
Во-вторых, для ядерной державы, претендующей на роль одного из главных геополитических игроков в регионе, неуместно любое понижение уровня своего военного присутствия. Здесь не мешает вспомнить, что с мая 2002 года вновь разгорелся тлеющий более полувека конфликт в Джамму и Кашмире; оба его участника в хорошей форме, а с 1998 г. начали поигрывать еще и "ядерными мышцами". Кроме того, достаточно посмотреть на карту Средней Азии – уже в глазах рябит от баз стран НАТО, и это страны, расположенные за тысячи километров отсюда!
На это мудрые стратеги, принимающие решения по пограничным войскам и прочим вооруженным силам, обычно возражают словами главы МИДа России второй половины XIX в. – князя Александра Горчакова: " Россия просто сосредотачивается". В стране-де огромные экономические проблемы, нет средств, да и общественность об Азии уже почти забыла ("где она такая, Средняя Азия?!"). Но думаю, что от таких ссылок светлейший князь уже в гробу бы не раз перевернулся: сказаны эти слова в ответ на вопли европейских недоброжелателей России в связи с каждодневным ее усилением, а вовсе не в оправдание бегства из стратегических пунктов Евразии, якобы из-за недостатка средств. Что касается пресловутого недостатка на содержание стратегически важных участков геополитического периметра, то могу подсказать хотя бы один источник: до одного миллиарда долларов уходит незаконно каждый год из России в Грузию – "заткните" эту дыру, и хватит и на Памир, и еще на две базы в Камрани!
В-третьих, уход с Восточного Памира опасен из-за продолжающегося конфликта в Афганистане, перешедшего в латентную, партизанскую фазу. Причем партизанские действия, как показали последние месяцы, направлены не только против международного (в основном – западного) контингента войск, а все более приобретают вид межэтнической потасовки между гражданами ИГА.
Теперь добавим к этому то, что Таджикистан с передачей ему участка Мургабского погранотряда отвечает теперь не только за 502-километровый участок границы с КНР, но и за 150-километровый участок Ваханского коридора ИГА. Напомним, что создан был этот геополитический "аппендикс" в конце XIX в. Великобританией для отделения русских владений от Британской Индии. На Востоке пресловутый коридор упирается в территорию Китая и на всем протяжении 70-километрового участка перекрыт ледниками хребта Таг-Думбаш. Через него из Афганистана в Китай имеется всего только один, хорошо контролируемый перевал – Михман-джулы. В отличие от своей восточной оконечности северо-восточная сторона Ваханского коридора, входящая в состав Мургабского погранотряда, отделена от таджикской территории участком Ваханского хребта, легко доступного как по долине р. Оксу с озерами Биш-Утек и Чакмактын-куль, так и через перевал Джашан-шура. Все это необходимо учесть, вспомнив, что еще в 2001 году в рядах движения "Талибан" и организации "Аль-Каида", по разным оценкам, сражалось от 700 до 2.000 боевиков уйгурской Организации объединенного национального революционного фронта Восточного Туркестана (ОНРФВТ), а также таких сепаратистских уйгурских организаций, как " Искра Родины", "Лобнорские тигры","Яны Аят" и "Харакат". Замечено, что после завершения основной войсковой операции в Афганистане в октябре-декабре 2001 года боевики-неафганцы подались "по домам" – они и находились-то в рядах талибов не в качестве наемников, а для обучения, в целях дальнейших действий на своих национальных территориях! Этот фактор может создать проблему уже в июле-сентябре для таджикских пограничников, пребывающих пока в состоянии "вступления в должность".
Кстати сказать, для транзита, но не в Синьцзянь, а в Ошскую область и далее в Узбекистан участок Ваханского хребта и Мургабский район Памира могут использовать и боевики Исламского движения Узбекистана, тем более выяснилось, что слухи о смерти лидера ИДУ Джумабоя Намангани "сильно преувеличены".
Вот так обстоят наши дела на далеком Памире. Однако и с Памиром, как и с Камранью, "точка возврата" уже достигнута, но не пройдена...
