Игорь Николайчук, Центр специальных медиаметрических исследований
По моему личному мнению, накануне нашего бывшего главного праздника «День седьмого ноября – красный день календаря» есть причина поговорить о великом проекте эпохи модернити ‑ коммунизме. Причем, увы, не в актуальном российском или даже отечественно-историческом контексте. С нами все понятно. Мы меняем идолов: был колхоз им. Ильича, теперь госкорпорация им. Ильина. Давайте размахнемся на всю планету.
Современная западная общественная мысль не чурается того, чтобы назвать 7 ноября днем начала Великой Мировой социалистической революции, в рамках которой большевики были просто первым этапом. Так или иначе, под тем или иным идеологическим соусом, но социализм победил практически во всех странах. Формы его корректировались и искажались, но догмат о том, что необходимо обеспечить социальное равенство всех людей (или, как в национал-социализме – определенной группы людей, избранной нации), дать им возможность достойно жить в материальном плане и свободно развиваться духовно, не подвергался сомнению.
Коммунизм был как бы продолжением социализма, направлением роста человечества, далеко забегал вперед, требуя менять саму сущность человека, у которого уже и так «всё схвачено». В конце 19 века коммунистическая доктрина казалась всесокрушающей. Наш Салтыков-Щедрин (сегодня Михаил Евграфович точно был бы суперпопулярным блогером) писал в 1872 г. в «Дневнике провинциала в Петербурге»: «Знай газета «Честолюбивая Просвирня», еженедельный орган русских праздношатающихся людей, русскую грамматику, она доказала бы, как дважды два – четыре, что вредный коммунизм, и под землей и по земле, и под водой и по воде, как червь или, лучше сказать, как голодный немец, ползет, прокладывая себе дорогу в сердца простодушных обывателей российских весей и градов!». Ирония, ‑ но в точку!
В 1939 году (незадолго до нападения Гитлера на Польшу) социологи в США и Великобритании задали респондентам сложный вопрос: если бы им пришлось выбирать между коммунизмом и фашизмом, что бы они выбрали? Британцы с большей вероятностью выбрали бы коммунизм, в то время как американцы разделились поровну. Отметим, что тогда термина «нацизм» не существовало, а «фашизм» был учением с «респектабельной» итальянской родословной.
Через 85 лет служба YouGov (18.10.2024) повторно задала этот вопрос «под президентские выборы». Получилось интересно. По сравнению с 1939 годом, в 2024 году американцы с такой же вероятностью сказали бы, что выбрали бы коммунизм (28% сейчас и 26% тогда), но с меньшей вероятностью выбрали бы фашизм (17% сейчас, 26% тогда). Британцы и сегодня с большей вероятностью предпочтут коммунизм и с меньшей вероятностью предпочтут фашизм. Впрочем, надо понимать: как современные британские, так и американские опросы показали, что большинство людей, выбирающих фашизм или коммунизм, говорят, что сделали свой выбор, потому что «обе системы плохи, но одна заметно хуже другой», а не потому, что их выбор — это хорошая система. Разумеется, все за демократию.
Американские зарегистрированные избиратели, поддерживающие Камалу Харрис на выборах 2024 года, с большей вероятностью выберут коммунизм (43%), чем фашизм (11%), в то время как американцы, поддерживающие Дональда Трампа, с большей вероятностью выберут фашизм (28%), чем коммунизм (16%). Среди американцев, которые считают себя «очень либеральными», 61% выбрали бы коммунизм, а 14% — фашизм, в то время как среди тех, кто считает себя «очень консервативными», 10% выбрали бы коммунизм, а 37% — фашизм. Вот еще что интересно. Спустя более 30 лет после распада Советского Союза в 1991 году 34% американцев считают, что коммунизм — это система правления, которая лучше всего описывает Россию; 44% считают, что это диктатура.
Но знаем мы эти опросы по «сложным темам». Там работает фактор конформизма и лояльности: «Девочка, чего ты больше хочешь – ехать на дачу или чтобы тебе оторвали голову?». А вот посмотреть какие смыслы в интернете больше потребляют граждане той или иной страны мы можем. Возьмем пару «коммунизм» и «фашизм», найдем относительную популярность запросов по ним в системе Гугл за 10 лет – с 01.01.2014 по 20.10.2024. Коммунизм в этом соревновании, если брать все страны мира, востребованнее фашизма ровно в два раза. По отдельным государствам картина такова: «красный» проект популярнее «коричневого» в США в 1,9 раза, в Великобритании – в 1,5 раза, во Франции – в 1,9 раза, в Германии – в 1,1 раза. Ну так, для строгости: во Вьетнаме – в 9,2 раза, на Кубе – в 4,2 раза; впрочем, на Кубе фишкой является тема «социализм», преимущество заоблачное. Пикантная особенность в том, что в мире есть всего четыре государства, где фашизм интереснее интернет-пользователям, чем коммунизм и это: Италия, Украина, Беларусь и Россия. М-да-с!
Что сказать!.. Простите люди нас за коммунизм. Каемся. Но мы же выжгли его каленым железом! Сами! С божьей и американской помощью. Ровно 10 лет назад ныне один весьма известный «преданный сторонник православного христианства, монархист и богатый человек» в интервью американскому журналу The American Conservative (23.10.2014) на вопрос журналиста по поводу того, чего это он вознамерился помочь американцам поменять порядки в США (было такое дело), ответил с прямотой римлянина: «Подобно тому, как христиане на Западе во времена Рональда Рейгана помогли нам избавиться от бедствий коммунизма, мы теперь обязаны возвращать долг христианам, страдающим на Западе от тоталитаризма. Этот так называемый либерализм, толерантность и свобода ‑ это просто слова, но за ними можно разглядеть тоталитаризм». Ниспослать тебе, детинушка!..
У Салтыкова-Щедрина есть и про это. У него в «Помпадура и помпадуршах» герой, некто Феденька «всякий оправдательный или обвинительный (все равно) приговор, если он был выражен ясно, считал внушенным сочувствием к коммунизму и галдел об этом по всему городу, зажигая восторги в сердцах предводителей и предводительш». В результате со страху присяжные выносили какие-то загадочные приговоры, вроде «нет, не виновен, но не заслуживает снисхождения». Ну вот и поговорили.
