Владимир Блинков, экономический обозреватель
В последние годы наблюдается активизация США и Евросоюза в Центральной Азии (ЦА). Каковы же причины?
Что касается США, то до недавнего времени в рамках стратегии на 2019-2025 гг. они, в основном, укрепляли свое военно-политическое присутствие в регионе. В то же время их экономическая активность была значительно ниже активности того же Китая. После ухода из Афганистана, она еще более сократилась, по экономическим позициям они сейчас уступают даже Великобритании, не говоря о России и КНР.
Украинский конфликт изменил роль ЦА в их планах в отношении стран региона. Страны ЦА остались под влиянием России и Китая, этот фактор снизил возможности США по управлению конфликтом. Транзит в Россию через страны ЦА стратегически важных товаров позволяет обходить западные санкции.
Не в восторге американские власти и от активности Китая, который вкладывает значительные средства в Центральную Азию. Страны региона являются важными участниками его инициативы «Один пояс – один путь», которая воспринимается американскими властями все более настороженно, а ее взаимодействие с проектами ЕАЭС стало рассматриваться как инструмент усиления влияния России и Китая в регионе.
Но помимо борьбы с влиянием России и Китая, в последнее время наблюдается усиливающийся интерес американской администрации к новым источникам обеспечения сырьем, прежде всего редкоземельными элементами (РЗЭ) - в странах ЦА сосредоточено 38,6 % мировых запасов марганцевой руды, 30,07 % хрома, 20 % свинца, 12,6 % цинка, 8,7 % титана. По оценкам западных экспертов Казахстан имеет потенциал составить конкуренцию Китаю в добыче скандия, иттрия и 15 лантаноидов, которые широко используются в изготовлении компьютеров, турбин и автомобилей. Причем в последние годы проблема обеспечения РЗЭ обострилась на фоне торговой войны с Пекином.
Для ее решения с 2022 г. США продвигают идею «Партнерства по безопасности минеральных ресурсов» (MSP), членами которого на сегодня являются 14 стран. Через это партнерство США, вместе с Великобританией и ЕС пытаются «приобрести» ресурсную базу для наращивания независимых от Китая и России поставок полезных ископаемых. К ним отнесены минеральные ресурсы, имеющие решающее значение для оборонной промышленности - сурьма, титан, вольфрам, кобальт и литий и др. По оценкам конгресса США их дефицит будет чувствоваться уже с 2025 г., если не принять корректирующих мер.
И руководство США начало принимать такие меры. 19 сентября 2023 г. в кулуарах сессии Генеральной Ассамблеи ООН президент США Джозеф Байден впервые в формате «С5+1» встретился с президентами Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана. По итогам встречи было намечено совместно строить «экономический и энергетический коридоры «С5+1»», а также развивать Транскаспийский международный транспортный маршрут, который соединит энергетическую инфраструктуру и транспортные сети Центральной и Южной Азии. Предполагается включить экономическое сотрудничество в рамках «С5+1» в структуру Партнерства для глобальной инфраструктуры и инвестиций (PGI), возглавляемого G7, и оценить возможности расширения вложений в соответствующие объекты для ускорения экономического развития, обеспечения энергетической безопасности и коммуникационных возможностей ЦА.
Чуть позднее, 8 февраля 2024 г. в Госдепе прошло первое заседание Диалога по важнейшим полезным ископаемым все в том же формате «C5+1». Представители обеих сторон выразили заинтересованность в изучении возможностей для американских инвестиций в добычу и переработку РЗЭ в регионе. Инвестиции в эту область в Казахстане 26 марта 2024 г. обсудили госсекретарь США Энтони Блинкен и министр иностранных дел Казахстана Мурат Нуртлеу.
Европейские страны также проявляют все больший интерес к укреплению отношений с государствами Центральной Азии. ЕС, в отличие от Штатов, уже является одним из крупнейших инвесторов в ЦА, но сейчас приоритеты сотрудничества смещаются с энергетики к РЗЭ. Последнее связано с тем, что в ЕС ситуация с обеспечением РЗЭ еще более сложная, чем в США. Список критически важного сырья для ВПК и промышленности содержит 30 элементов, из которых 19 импортируются, преимущественно из Китая. По ряду позиций зависимость критическая. Так из Поднебесной в ЕС импортируется 93% магния и 86% РЗЭ. Конечно, можно было бы на «редкоземельной китайской игле и посидеть», для этого нужно просто не ссориться с Пекином. Но, проблема усугубляется тем, что РЗЭ в последние годы растут в цене, что снижает конкурентоспособность западноевропейской продукции. В итоге, Поднебесная во все большем количестве поставляет ее аналоги в ЕС, тесня отечественных производителей. Кроме того, растут и потребности в РЗЭ. По данным ЕК только для аккумуляторов к 2030 г. потребуется в пять раз больше кобальта и в 18 раз больше лития, чем сейчас. Так что ЕС жизненно нужен относительно недорогой источник РЗЭ.
Отмечу, что в ходе реализации задуманного США и Евросоюз, «в соответствии со своими традициями», активно используют тезисы о безопасности, правах человека, зеленом энергопереходе, при этом инвестируя в основном в механизмы выкачивания ресурсов из региона. Эти планы дополняются инициативами по созданию относительно коротких и недорогих коридоров их доставки, среди которых можно выделить так называемый Срединный коридор, а также проект создания транспортного коридора из Индии в Европу через Ближний Восток, который был презентован на саммите G20 в Дели (последний призван составить альтернативу российскому проекту Север - Юг через Иран в Индию).
Так что наблюдаемый всплеск активности США и ЕС в ЦА направлен, с одной стороны, на снижение собственной зависимости от поставок критических ресурсов из Китая и сужение возможностей для российских и китайских компаний. С другой - новые инициативы США и ЕС в ЦА представляют собой попытку переформатирования региональной экономики в рамках обновленной колониальной системы - страны ЦА планируется использовать как постоянный источник критически важного сырья, которое будет перерабатываться уже на Западе.
