Андрей Онтиков, международный обозреватель
Управление военных операций Сирии объявило о назначении лидера группировки «Хейат Тахрир аш-Шам» (деятельность организации запрещена в России) Ахмеда аш-Шараа, известного также, как Абу Мухаммед аль-Джулани, исполняющим обязанности президента на переходный период.
Кроме того, было объявлено о роспуске парламента страны, армии, всех служб безопасности и различных вооружённых формирований, действовавших под эгидой прежних властей в Дамаске. Также отменено действие Конституции 2012 года, и распущена правящая при прежнем лидере Башаре Асаде Партия арабского социалистического возрождения (Баас).
Ахмед аш-Шараа был уполномочен сформировать временный законодательный совет для проведения выборов, который будет выполнять свои обязанности до принятия новой Конституции.
На первый взгляд, подобные действия выглядят логично. В Сирии произошёл силовой захват власти, и тут варианта два: пустить все на самотёк и превратить страну в новую Ливию, где и по сей день после свержения в 2011 году Муаммара Каддафи продолжается хаос, либо попытаться стабилизировать обстановку. Судя по всему, Ахмед аш-Шараа (и, вероятно, внешние игроки, которые за ним стоят) идёт по второму пути. А значит, ему предстоит практически с нуля выстраивать сирийское государство. Вопрос лишь в том, сможет ли новый "временный" президент справиться с многочисленными вызовами, которые стоят перед ним.
И в данном случае создание служб безопасности, с одной стороны, полностью лояльных, а с другой - способных эту безопасность обеспечивать - вполне закономерный шаг. Тем более, помимо самой "Хейат Тахрир аш-Шам", в антиасадовских рядах были и другие группировки. Их представители точно будут претендовать на свою "квоту" в новой власти. Пока они не выступают против последних подвижек: на конференции, где Ахмед аш-Шараа был назначен президентом, присутствовали члены 18 группировок. Но не стоит забывать, что ещё совсем недавно, до свержения Башара Асада, между этими структурами в сирийском Идлибе периодически вспыхивали бои, причём чаще всего из-за военной добычи. Сейчас делить придётся нечто куда более ценное, а именно власть.
Кроме того, помимо союзников, есть ещё и бывшие враги: представители режима Башара Асада. Как ни крути, а среди них есть люди, обладающие определёнными компетенциями в своих сферах. И они могут пригодиться новым сирийским властям в решении экономических и социальных проблем, вопросов в сфере безопасности и ряде других областей. На публику многие из них, ещё недавно клявшиеся в верности бывшему сирийскому президенту, теперь соревнуются в выражении лояльности его "временному" преемнику. Но также понятно, что их истинное отношение к Ахмеду аш-Шараа может быть далеко не столь однозначным. Как бы то ни было, Сирию - пусть даже это не будет объявлено официально - ждёт люстрация. А новым властям придётся нащупать тонкую грань между требованиями крови со стороны улицы, чистками нелояльных и необходимостью встраивать опытных функционеров бывшего режима в новую власть. Смогут ли они это сделать - тоже большой вопрос.
Наконец, если внутренние вызовы при оптимистичном сценарии будут сглажены или вообще не дадут о себе знать, то здесь и сейчас перед новыми властями в Дамаске стоит вполне конкретная проблема: курдский фактор. Ещё в 2016 году было объявлено о создании автономной администрации на востоке Сирии. Те районы контролируются Сирийскими демократическими силами (СДС), состоящими преимущественно из курдских формирований. Не особо успешные попытки найти точки соприкосновения с местной администрацией предпринимались ещё при Башаре Асаде, который, несмотря на очевидный сепаратизм со стороны курдов, воспринимал их относительно нейтрально и рассматривал как антитурецкий фактор. А Анкара, которая поддерживает новые власти в Дамаске, считает СДС ответвлением Рабочей партии Курдистана, признанной в Турции террористической организацией. Соответственно, и Ахмед аш-Шараа воспринимает руководство автономного региона как врагов. Полностью списывать со счетов вероятность диалога между ними, наверное, не стоит. Но силовой сценарий пока просматривается как более ожидаемый. К тому же с начала года периодически приходят новости о вооруженных столкновениях между СДС и лояльными Дамаску группировками.
Ко всем этим вызовам добавляется и наследие прежних сирийских властей в виде санкций, которые затрагивают многие секторы находящейся в крайне плачевном состоянии сирийской экономики, в том числе финансовый и нефтяной. Например, ЕС пока не спешит снимать свои ограничения с Дамаска и требует покончить с иностранным военным присутствием в Сирии, под которым он понимает российские военные базы в Хмеймиме и Тартусе (израильскую, турецкую и американскую оккупацию в Брюсселе, естественно, предпочитают не замечать). С другой стороны, Ахмед аш-Шараа вполне может рассчитывать на помощь со стороны Катара. У Дохи традиционно тёплые отношения с Анкарой, а потому руководство эмирата, вероятно, с благоволением будет смотреть и на протурецкие власти в Дамаске. К слову, 30 января в сирийскую столицу для проведения переговоров прибыл эмир Катара Тамим бен Хамад Аль Тани.
В то же время не стоит забывать, что Ахмед аш-Шараа является лидером "Хейат Тахрир аш-Шам", которая признана террористической на уровне ООН. И если двусторонние контакты у новых властей в Дамаске развиваются в целом успешно, то вот по линии Совбеза Всемирной организации у них могут возникнуть проблемы. Конечно, уже высказывались идеи о возможности самороспуска возглавляемой новым президентом группировки, но пока факт остаётся фактом: по всем международным нормам, Сирией правит террорист.
Как бы то ни было, исторический опыт, в том числе, кстати, и российский начала XX века, подсказывает, что в ситуациях, когда власть меняется силовым путем, для стабилизации обстановки в ход идут самые жесткие (а иногда и жестокие) методы. Тем примечательнее, что сирийская "революция" изначально, с 2011 года, преподносилась как демократическая, направленная на освобождение страны от тирании и либерализацию общества. Но похоже, если в Сирии и пустит корни демократия и дадут поросль права человека, то будет это нескоро.
Кстати, сам Ахмед аш-Шараа в конце декабря прошлого года допускал, что только на организацию выборов может уйти около четырех лет, поскольку для голосования необходимо сначала провести перепись населения. А где четыре, там и... В общем, как гласит российская народная мудрость, нет ничего более постоянного, чем временное. В арабских же странах в подобных случаях говорят, что всякая спешка от дьявола. И как кажется, сам "временный" президент спешить пока точно не намерен.